Степи Евразии в эпоху средневековья

Погребения единичны, не образуют кладбищ. Чаще они впущены в насыпи более древних курганов, реже имеют свою насыпь или вообще не имеют внешних признаков. Целенаправленный поиск таких могил почти невозможен, археологи находят их случайно. По одному погребению эпохи переселения народов оказалось, например, на 385 погребений разных эпох из 142 курганов на 17 могильниках [Синицын И.В., 1959, с. 39, 40, 109, 178–181], 218 погребений из 38 курганов на двух могильниках [Смирнов К.Ф., 1959, с. 208, 221] и ни одного на 253 погребения из 62 курганов Калиновского могильника [Шилов В.П., 1959] или среди многих курганов, опубликованных Донской экспедицией. Поэтому среди материалов по кочевникам значительная часть происходит из случайных находок при земляных работах (комплексы сохранены неполностью, не всегда достоверны, нет данных об обряде погребения и расположении вещей в могиле). Могильники же этой эпохи образовались лишь на окраинах кочевой зоны (долины Тянь-Шаня, Кавказа, Башкирия, Карпатская котловина), но из-за их местной специфики они лишь частично освещают культуру огромных степей Евразии.

Кочевникам, несомненно, принадлежит подавляющее большинство могил в степи. О безраздельном господстве кочевников в степной зоне сообщают письменные источники. Поэтому каждое степное захоронение с конем и оружием можно уверенно считать кочевническим. Вне степи такого определенного вывода делать нельзя, так как появление оружия, сбруи, захоронений коней в могилах оседлых народов объясняется прежде всего внутренним социальным развитием общества (возникновением дружины). Устойчивым признаком степных кочевников V–VIII вв. является отсутствие фибул, обычной находки в погребениях их оседлых соседей, а до V в. — и степных сармат. Зато только степные женщины носили диадемы (рис. 2, схема 1) [Alföldi А., 1932, s. 59; Werner J., 1956, с. 62–68; Тиханова М.А., Черняков И.Т., 1970].

В большинстве найденных на территории СССР степных погребений эпохи великого переселения народов имеются украшения, обтянутые тисненой фольгой или инкрустированные цветными вставками. По этому признаку археологи относят их к гуннской эпохе «конца IV — первой половины V в.» (рис. 3; 5, 1-14, 19, 24, 26, 27, 30, 31, 33–35; 6, 1-13, 16, 20, 21, 23, 27, 32; 7, 1-15, 17–22, 24, 26

; 10, 14–18). Они делают исключение только для четырех богатых могил перещепинской группы, где инкрустированные украшения были совсем другими и имелись монеты VII в. (рис. 4а, 10–24; 5,

15–18, 21, 22, 29, 32, 36; 6, 30, 34, 38, 41, 42, 44; 7, 23, 25, 27

). Так же немного могил без инкрустированных украшений датируют «VI–VII вв.» на основании бывших в них поясных и уздечных принадлежностей так называемой геральдической формы (рис. 5, 20, 25, 29; 6, 14, 18, 22, 33, 35–37, 39, 40, 45–47; 7, 16). Получается, что почти все степные могилы V–VII вв. связаны исключительно с началом этого периода. Так, по данным И.П. Засецкой, в Нижнем Поволжье обнаружено до сих пор 27 могил «конца IV — первой половины V в.» и только пять — «VI–VII вв.» [Засецкая И.П., 1968, с. 60]: полувековой отрезок времени представлен в пять раз большим числом находок, чем последовавший за ним двухсотлетний. То же наблюдается и в остальной степной зоне. Между тем доказано, что кочевники оставляли особенно мало следов своего пребывания в том случае, когда состояние войны, враждебное окружение заставляли их собираться в большие группы и непрерывно переходить с места на место в поисках корма для своих огромных объединенных стад. В обстановке мира и стабильности наблюдалось обратное [Плетнева С.А., 1967, с. 181, 182; Вайнштейн С.И., 1972, с. 71, 72, 75–77]. Поэтому преобладание в степи могил гуннской эпохи должно было бы означать, что тогда жизнь восточноевропейских кочевников протекала гораздо спокойнее, чем в периоды существования сильных местных объединений кутригур, утигур, болгар и хазар.

Возможно и другое решение вопроса: детальнее, чем это делали до сих пор, подразделить кочевнические погребения на группы по сочетанию разных вариантов вещей одного назначения и по особенностям их декора, а затем на этой основе еще раз рассмотреть данные для их датирования и исторической интерпретации.