Степной рассвет (СИ)

— На обратном маршруте проверим, я сам и постреляю.

— Есть предложение по оптимизации проверки, товарищ Стефановский.

— Опять какие-то выдумки?

— Да как вам сказать. У нас тут один запасной парашют на борту вроде имеется. Предлагаю при подлете к конечному пункту снова набрать высоту до одиннадцати тысяч, и сбросить на этом парашюте пустой кислородный баллон. И попробуем его сбить на нисходящей спирали.

— Гм. Александр Евгеньевич как вам такая идея?

— Идея товарища Колуна правильная, стрелять нам все равно, нужно учиться. Считаю, что в этом вылете перед посадкой всем членам экипажа будет полезно потренироваться в воздушной стрельбе. Но пусть очередь тренировки товарища Колуна будет последней, и соответственно патронов ему оставить по минимуму, чтобы впредь соблюдал дисциплину и не своевольничал.

— Ну что ж, так тому и быть. Вот такая вам сегодня амнистия пополам с наказанием.

— Вас понял, товарищ инструктор.

«Ну и ладно. Зато никто из вас живого истребителя в прицеле Резунова не видел, а мне повезло. Хотя очень бы мне хотелось, чтобы стрелять в том нашем полете никому из нас не пришлось. Ведь для успеха такого задания, стрельба – это роскошь».

Интенсивность тренировок не уменьшалась. Штурманскую подготовку сменяли тренировки по маневрам ухода от перехвата, затем шли специальные занятия по задачам полета. Стефановского сменяли инженеры, потом инструктаж проводил так и не представившийся дядька явно чекистской школы. Потом снова за них брался испытатель. К концу пятого дня тренировок главный наставник, наконец, признал уровень подготовки своих «птенцов» удовлетворительным, и разрешил им летать без ограничений. После завершения занятий, Голованов отозвал Павлу в сторону, и кивнул на стоящего рядом худого неприметного парня.

— Узнаёте?

— На память не жалуюсь. Белогвардейская форма на вашей фигуре, тогда как влитая сидела.

— Ну, у вас на поясе японский штык тогда тоже как родной смотрелся. Побеседуем?

— Запросто.

— Rozumiesz polski, pan porucznik?

— Tak, pan scout. Rozumiem troche.

— Powiedz cos, co chcesz.

— Moze lepiej bede spiewal? Аlbo czytal wierszy?

— Dziekuje. Nie badz taki pochopny.Wszystko w swoim czasie…

«Да-а. Никуда не годятся мои скромные познания. Это не то, что в Варшаве мастер-класс по эксплуатации наших ТРДД проводить. Там я половину темы вообще на русском читала. Лишь с самыми тупыми пшеками я тогда посидела, обсуждая схемы монтажа на языке Пилсудского. Да и украинский мой, если честно, так себе звучит. Так что не выйдет из меня толкового польского шляхтича с канадским прононсом, хоть плачь».

В конце экзекуции Павла чувствовала себя выжатым лимоном, с которого еще вдобавок сняли цедру едкими саркастическими замечаниями. Понимая, что в сравнении с чекистским ее уровень владения языков близок к нулю, она уже просто, в качестве выплеска эмоций, обложила экзаменатора своим невеликим запасом польских ругательств. Вслед за импровизированным экзаменом по польскому языку, начался зачет по немецкому. Затем наступил черед английского, и на закуску был обмен несколькими совсем короткими фразами по-французски.

— Ну что я тут могу сказать, Александр Евгеньевич. Кое-какие знания у нашего «канадца» есть, но их, увы, совсем немного. Польский Павла Владимировича, это вообще-то даже не совсем польский. Скорее смесь украинско-белорусского с мелкими вкраплениями великопольского языка и несколькими германизмами и англицизмами. Вычислить по нему русского человека можно довольно быстро, если общаться только на нём. Германский старшего лейтенанта хорош, видимо, учитель ему в жизни попался толковый. Силезский акцент на таком материале ставится за пару недель. Английский с американизмами на троечку с минусом, но тут за счет общения с носителями можно попробовать быстро продвинуться. Французский, вообще практически на нуле. В общем, тут поле непаханое… Возможно, удалось бы подтянуть его, если только имелось бы достаточное время на врастание обучаемого в будущую среду обитания. Однако времени-то у нас, насколько я понимаю, как раз и нет.

— М-да-а. Мы, конечно же, рассчитывали на большее. Но почему бы и с таким начальным багажом не попробовать. На худой конец, найдем достойного дублера… А Павла Владимировича будем держать на подхвате и в качестве консультанта по «ракетной технике».

«Угум. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Ах, какие интересные планы я строила! И все коту под хвост. М-дя-а, рановато я свой язык раскатала. Не доросла я пока со своим уровнем языкознания до заграничной оперативной работы. И ну чому ж, я така идиётка?!».

***

Перед выходом из блиндажа, комкор поправил фуражку, и ненадолго замер в раздумье. Начальник штаба, адъютант и несколько командиров, молча, ждали начальственных указаний.

— Михал Андреевич, остаешься за меня, я в Булак на полдня. Провожу маршала и членов комиссии, да, заодно заеду в штаб ВВС со Смушкевичем покалякаю. Есть у меня к нему пара вопросов. Совещание переносим на вечер. До встречи, товарищи.