Степной рассвет

Только что прибыв в свой штаб, генерал Мориги был неприятно встревожен паническим телефонным звонком. Генерал Комацубара с вечера просил его быть готовым, если потребуется, прикрыть авиацией штурмовые группы, направленные в район горы Баин-Цаган. Начавшаяся операция пока проходила тихо. Сегодня работать должна была одна артиллерия и авиация специально снизила свою активность предыдущим днем. Но судя по полученному рапорту, русские гайдзины сумели внезапно нанести перед рассветом подлый упреждающий удар. Неужели же они узнали о планах Квантунского командования? В этом случае второй этап Номонханского инцидента нужно переносить. Если это так, то совсем непонятны направления их ударов. Ведь ударили-то они не по выдвинувшимся к рубежу атаки в сторону Баин-Цагана артиллерии и наземным штурмовым подразделениям Кобаяси, а как раз по его, Мориги, подготовленным к вылетам самолетам. И самым обидным для генерала, было то, что на подвергшейся одновременно с аэродромом налету станции железной дороги стояли только начатые разгрузкой эшелоны с топливом и авиационными боеприпасами. Размеры потерь пока были неизвестны, но новости были страшными. Станция подверглась ночному нападению неизвестными самолетами, да еще и дважды. Причем, судя по всему, самолеты были вооружены кроме бомб еще и пушками. Позавчера пехотная разведка обнаружила в районе, где отсутствовала сплошная линия фронта уничтоженный зенитным огнем разведчик тип 97 с разорванными в клочья пилотами. И это известие заставило искать просочившуюся мобильную группу противника, вооруженную бронетехникой и зенитными орудиями. Однако в свете сегодняшней утренней новости можно было почти точно сказать, что мобильная группа тут совсем ни при чем. А вот наличие у врага самолетов, вооруженных пушками и способных догонять в воздухе скоростные разведчики, можно было считать весьма вероятным и грозным событием. Тем более, агентурная разведка уже несколько недель назад докладывала о введенных русскими повышенных мерах секретности в отношении нескольких аэродромов. И опять же слухи. В японских частях стали курсировать слухи о том, что русские теперь стали значительно сильнее, чем в начале конфликта. И что они научились правильно драться, и вот теперь японских воинов стало намного меньше, чем русских гайдзинов и монгольских скотоводов. Это наступление должно было раз и навсегда поставить все на свои места. Но много мелких неувязок уже частично нарушили сроки начала операции. А тут еще и эти неизвестные самолеты, которые проморгала стратегическая разведка. Если это всего-навсего небольшая группа опытных машин, то это одно, но если этих самолетов у врага уже много, то… В общем, требовались быстрые и решительные меры для уточнения ситуации…

***

В тот день в эскадрилье было еще три вылета, но все только на разведку. Японцы в небе появлялись редко. После обеда на аэродроме приземлился гигант ТБ-3. Почти такой же, как тот, на котором Павле довелось лететь в Симферополь. Вот только у этого в не заделанных турелях покачивались спарки ДА, а вместо эмблемы ГВФ красовались алые звезды. Павла сразу заметила поднявшуюся суету рядом с ангаром, куда был спрятан аварийный «Кирасир», и мысленно кивнула своей догадливости.

«Значит, все-таки понравилась Виктору Михайловичу моя идея. Вот только хватит ли им сегодня времени, чтобы этот замечательный «вещдок» до ума-то довести? Одна пушка у них есть, а вот вторая… Хотя, Петрович вроде обмолвился, что ее разорвавшуюся сестру вроде на том же самолете частями в качестве ремкомплекта привезли. И судя по всему, кидать они этот «новогодний подарочек» хотят сегодня ночью. М-дя. Раз уж все они для себя решили, значит, тянуть с этим точно не будут, операция-то уже запущена. А вот завтра, скорее всего, мы уже увидим тут и наших японских сенсеев».

Поздно вечером, натужно гудя четырьмя микулинскими моторами, крылатый монстр с закрепленным под брюхом искореженным грузом покинул небольшую авиабазу. Вместе с сопровождающими его Р-10 и тремя парами И-14 под личным командованием комэска Горелкина, он взял курс на северо-восток, в сторону второго из разведанных недавно аэродромов. Лейтенанта Колуна с собой в этот вылет не взяли. Неприкаянно побродив по краю летного поля и трагически вздохнув, замкомэск и начлет особой эскадрильи направил свои стопы в радиорубку. Недоделанных дел было много и времени для рефлексирования и обид у Павлы не оставалось.

***

Насладившись ласкающим взор зрелищем троих радистов, увлеченно ползающих по белому брезентовому полотнищу среди раскиданных на запчасти японских радиостанций, Павла насела с вопросами на заглянувшего сюда на свою беду капитана Полынкина. Умудрившись за десять минут высверлить ему мозг до приемлемого результата, она получила в свое распоряжение двух бойцов охраны, худо-бедно знающих японский, и засела с ними за составление таблиц радиомониторинга. Задачу своим жертвам она поставила предельно просто.