Стерва. Подвид: Королевская

Увы, это мне не привиделось - в дверях, в дорожном черном платье, гневно постукивая рукоятью кнута по бедру, стояла моя мать собственной персоной. Мне было достаточно взглянуть на родительницу один раз, чтобы испуганно посмотреть на Саерея, откровенно прося о защите.

Саер медленно поднялся, как он надел брюки я не знаю, впрочем, босой и обнаженный по пояс Тигрик выглядел не слишком царственно, да и как оказалось, смущаться Меняющий Судьбы еще не разучился. Не удивительно! Мою мать и главы рода опасались…

- Шлюха! - прошипела та, которая и при живом отце имела четырех официальных любовников.

Но я промолчала…

- Для трупа, выглядишь превосходно! - язвительно подметила глава клана Сумрачных Рысей.

Обычно после утех с Тигриком, у меня такое превосходно-рассеянное настроение, но сейчас… Шесси, Шесси… мне следовало позволить Тигрику отдать приказ о твоем убийстве. Следовало! А мать взирала на меня своими ярко-зелеными с черным ободком глазами, и я знала этот взгляд и этот гнев. Догадывалась и о том, что сейчас услышу:

- Одевайся, Рассиашеара, ты немедленно возвращаешься в клан!

Противоречить главе клана запрещается категорически. Каждая рысь обязана повиноваться без промедления, но…

- Нет! - я гордо вскинула подбородок и упрямо посмотрела на мать.- Рассиашеара умерла! Погибла на дне ущелья! Я Зелея Аренверас!

Глаза Равеиссы сверкнули, зрачок сузился, и Рысь шагнула вперед… исключительно инстинктивно я шагнула подальше от разгневанной матери, и как-то случайно оказалась за спиной Тигрика. Саер за разговором двух Рысей наблюдал несколько удивленно, видимо запоминая все сказанное и пытаясь как-то это связать с событиями, шестилетней давности. Впрочем, ему мысленные упражнения не помешали вступиться за меня:

- Простите, - Тигрик грациозно откинул волосы назад своим привычным жестом,- мы всегда рады приветствовать в Шарранаре представителей горных кланов, но… есть же какие-то пределы, леди Равеисса. Будьте любезны вспомнить, что вы в гостях и потрудитесь покинуть смущенных вашей… эээ… настойчивостью хозяев.

Моя мать перестала прожигать меня взглядом, и перевела взор на Саера. Король Гарендара вздрогнул, с трудом подавил желание отступить на шаг… да, моя мать стерва, причем, весьма опасная… и в кого я такая уродилась, спрашивается… Но одним убийственным взглядом главная рысь не ограничилась:

- Мммальчик,- даже у меня создалось ощущение, что она словно сплюнула обращение, зато Тигрик напрягся, и я чувствовала, что этим словом, моя мать нажила себе врага. Но матушка сего не понимала, а потому продолжила. - Тот факт, что моя дочь избрала тебя в качестве скакуна на пару лет,- да, мерзкий намек,- еще не означает, что у тебя появились права на единственную наследницу клана Рысей!

Ох, мать не ведала, что сунулась туда, где и медведю не поздоровилось, но Саер начал с прощупывания ситуации.

- Ну почему же скакуна? - чуть отставив босую ногу, гордо спросил Тигрик.- Я и наездник весьма неплохой!

- Вот как,- у матушки злобная ухмылка получается лучше, чем даже у варатонцев, - предлагаешь попробовать?

Не ведала, Равеисса, что мы с Тигрой и не такое обсуждали, да и скромным Саер никогда не был, а потому спокойно ответил:

- Благодарю. Древностью не интересуюсь!

То, что эти двое друг друга убьют при случае, было не просто возможно - оба явно отныне именно к убиению и будут стремиться. С другой стороны я испытала настоящую гордость за Тигрика - так с главой клана Рысей еще никто не смел разговаривать. Мать, явно так же оценила противника, и решила… вернуться к моей скромно скрывающейся за королевской спиной персоне:

- Расси, ты возвращаешься со мной! Это не обсуждается!

А Саер вошел во вкус:

- Здесь нет Расси, наличествует Зелея! И я повторюсь, многоуважаемая леди Равеисса,- в голосе Тигрика появились повелительные нотки, и это вынудило скрывавшегося за дерью королевского секретаря явиться пред монаршие очи, - потрудитесь вспомнить о правилах приличия, это во-первых, и о том, что вы являетесь гостем в МОЕМ замке, это во-вторых. Секретарь Лнер вас проводит в гостевые покои, и внесет ваш визит в список посетителей. Только тогда, возможно, я уделю вам время.

Повинуясь жесту Саерея, в Лебединый зал вошли стражники, а затем и оба младших брата моего Тигрика, но на главную Рысь это не произвело никакого впечатления, она продолжала смотреть исключительно на меня, и только мне были предназначены слова:

- Верность важнее жизни!

Я вздрогнула. Девиз рысей, прозвучал как звон колокола, призывающий повиноваться без права на сомнения. Вот только…

- Рассиашеара умерла! - повторила я уже сказанное. - Погибла на дне ущелья в ту ночь, когда…

Я никогда не демонстрировала своих эмоций при дворе. Меня, настоящую меня, знал лишь Тигрик, но сейчас стены рухнули, позволяя лавине застарелой, казалось, боли, снести остатки самоконтроля, и слова вырвались откуда-то из глубины моего естества: