Стерва поневоле, или Инструкция по выживанию

— Да хотя бы двояким отношением к изнасилованиям детей. Почему за обычных детей наказывают только тюремным заключением, а за магически одаренного ребенка — сначала кастрацией, потом камерой с мужиками, что десять лет женщину не видели с обязательным объявлением, за что наказан новый жилец застенок, а только потом каторгой. — все взглянули на меня несколько шокировано. Не знают, откуда у меня такие глубокие познания в этом вопросе? Так Эсана, один из огоньков, «выгорев» после веселой ночки с дядей с друзьями, подала заявление на Главу рода (дядя был не ближайшим родственником, насколько я помню троюродным). Дядю и друзей посадили, но Эсану все равно выгнали из Рода, типа, она сама спровоцировала подпитую компанию на подобное (она уже НЕ обладала даром, вот, если бы дар остался, её бы не выгнали, слишком ценны девушки с Даром). Она пришла к дяде на четвертый день заключения, чтобы плюнуть в рожу, и тот ей рассказал, «жалуясь» на собственную судьбу, как с ним обошлись сокамерники. А может мужики не понимают, почему я требую равного наказания за любого ребенка? Так я объясню. Посмотрела на девочку на столе и сказала спокойно. — У неё на лице не было написано, что она обладает даром. Она даже сама возможно этого не подозревала, откуда это могли знать насильники? А вот если бы каждый ублюдок, и богатый, и бедный, и благородный, и высокородный Глава, знал, что за одно только поползновение на любого ребенка, даже на дочку кухарки, ему отрежут все «достоинство» и без всякого обезболивание. А потом вся камера на практике продемонстрирует, как именно себя чувствовал изнасилованный ребенок… У заключенных с этим проще: если посадили к ним в камеру такого ублюдка и сказали за что, результат один, и он на всю жизнь в этой камере становится подстилкой любого. И им плевать одаренный ребенок был или нет! Просто конвоир может и промолчать, когда жертва — обычный ребенок. А уж сколько не попадают за решетку, откупаясь деньгами от родителей и других родичей девочек… — я многозначительно улыбнулась, стараясь не обращать внимания на вытянувшиеся лица сокурсников.

— И все равно вы слишком остро отреагировали на труп, — твердо сказал Данлар. Я прикрыла глаза: они все-таки думают, что это была моя слабость!!! А я ведь так старательно подбирала примеры не из личной жизни.

— Я! ОТРЕГИРОВАЛА! НОРМАЛЬНО! — не кричала, но сказала очень выразительно. — Как любая женщина! Как будущая мать, если, конечно, рискну родить ребенка. — У меня нет живых родственников! Нет младшей сестры! Они все это знают!

— И в чем риск? — уточнил Аллитер. Я закатила глаза, разводя руками в стороны.

— Да потому что я понимаю, что не бессмертна!!! А оставлять ребенка, неважно мальчика или девочку, на кого-то подобного вам… Да Боги УПАСИТЕ!!!

— Ты не имеешь права так говорить! — прошептал Регейро. А я взглянула на Беса, который зачем-то присоединился к остальной группе, и сказала строго.

— Бес уйди оттуда, ты меня с мысли сбиваешь! — и он послушался. Посмотрела на остальных сокурсников презрительным взглядом, максимально презрительным и сказала твердо, так чтобы проняло. — ИМЕЮ полное, абсолютно полное право так говорить! Я вообще в вашей профессиональной пригодности сомневаюсь. И я не про физические или магические параметры сейчас говорю. — придется перейти на свою личность, а так не хотелось… — Я про моральные качества.

— Например? В чем мы так провинились?