Стервятники

И тут Хэл увидел на краю окопа небольшой бочонок. Другой пушкарь, не подозревая об их появлении, стоял перед ним на четвереньках и, как собака, лакал жидкость, капающую из отверстия. Хэл ощутил в ночном воздухе тяжелый сахарный запах, словно испарения ядовитого цветка. Он спрыгнул в яму и схватил пушкаря за волосы.

— Где ты достал ром? — рявкнул он.

Тот тупо смотрел на него. Хэл размахнулся и ударил его кулаком в челюсть, так что у пьяного лязгнули зубы.

— Проклятый пьяница! Где ты это взял? — Хэл кольнул его острием кортика. — Отвечай, или я перережу тебе горло.

Боль и угроза отрезвили пьяного.

— Прощальный подарок его светлости, — ответил он. — Он послал нам с «Чайки» бочонок, чтобы мы выпили за его здоровье и пожелали ему удачи.

Хэл оттолкнул пьяницу и вскочил на бруствер.

Остальные расчеты. Послал ли Канюк подарок им?

Они побежали вдоль укреплений и в каждом окопе находили дубовые бочонки, от которых несло спиртом, и неподвижные тела. Мало кто из моряков еще держался на ногах, но даже эти пьяно пошатывались и что-то бормотали. Какой английский моряк в состоянии устоять перед обжигающей сутью сахарного тростника?

В этот момент из лагеря прибежал Большой Дэниел.

— Я услышал шум, капитан. Что здесь происходит?

— Канюк угостил экипаж выпивкой. Все теперь не в себе. — Голос сэра Фрэнсиса дрожал от ярости. — Это может означать только одно… Нельзя терять ни мгновения. Поднять лагерь. Пусть все вооружатся, но без шума!

Когда Дэниел убежал, Хэл услышал со стороны темного судна на неподвижной воде лагуны слабый шум — далекий скрежет храповика и собачки, и почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Кабестан! — воскликнул он. — На «Чайке» натягивают пружину якоря.

Все посмотрели на пролив и в лунном свете увидели, как силуэт «Чайки» начинает меняться: трос, привязанный к кабестану, начал разворачивать судно, и теперь оно повернулось так, что оказалось боком к берегу.

— Пушки выставлены! — воскликнул сэр Фрэнсис.

Луна блестела на стволах. И за каждым стволом можно было разглядеть огонь фитиля в руках пушкарей.

— Клянусь дыханием сатаны, они собираются стрелять в нас! Ложись! — закричал сэр Фрэнсис. — Ложись!

Хэл перепрыгнул через бруствер орудийного окопа и прижался к песчаному дну.

Неожиданно ночь осветилась словно вспышкой молнии. Мгновение спустя в барабанные перепонки ударил гром, и порыв горячего воздуха пронесся над головами и ушел в лес. «Чайка» дала по лагерю опустошительный бортовой залп.

Шрапнель рвала кроны, и на людей посыпался дождь из листьев, ветвей и кусков коры. Воздух заполнился смертоносными щепками, оторванными от стволов.

Хилые хижины не могли защитить спавших в них. Залп рвал стены и рушил непрочные хижины, как надвигающаяся приливная волна. Слышались отчаянные крики людей, проснувшихся в кошмаре, всхлипывания и стоны тех, кого задела шрапнель или ранила острая щепка.

«Чайка» исчезла в облаке собственного пушечного дыма, но сэр Фрэнсис вскочил на ноги, выхватил из бесчувственной руки пушкаря фитиль, заглянул в прицел кулеврины и увидел, что она все еще нацелена на облако, в котором скрывается «Чайка». Он прижал фитиль к отверстию. Кулеврина с ревом выпустила струю дыма и отскочила на своем лафете. Сэр Фрэнсис не видел результатов своего выстрела, но крикнул тем пушкарям, кто еще способен был его услышать и действовать:

— Огонь! Открывайте огонь! Стреляйте как можно быстрей!

Раздались один-два выстрела, но большинство пушкарей, пьяно пошатываясь, побрели в лес.

Хэл вскочил на бруствер укрепления и крикнул Аболи и Дэниелу:

— Идите сюда! Каждый берите фитиль и идите за мной! Мы должны добраться до острова на противоположной стороне.

Дэниел уже помогал сэру Фрэнсису перезаряжать кулеврину, прочищая ствол банником и гася искры.

— Оставь, Дэниел. Это работа для других. Ты нужен мне.

Когда они побежали к берегу, дым, окутывавший «Чайку», рассеялся, и она дала новый залп. С первого залпа прошло две минуты. Ее пушкари действовали быстро: они были хорошо подготовлены, и на их стороне было преимущество внезапности. И опять гибельный залп обрушился на берег и ушел в лес.

Хэл видел, как свинцовое ядро попало в ствол одной кулеврины. Ее сбросило с лафета, ствол теперь торчал в небо.

Крики раненых и умирающих слились в адском отчаянии: люди бросали свои посты и бежали к деревьям. Беспорядочный ответный огонь из укреплений почти прекратился; лишь изредка слышался выстрел из пушки. Подавив батарею, Канюк перенес огонь на уцелевшие хижины и кусты, где пытался укрыться экипаж «Решительного».

Хэл слышал торжествующие крики на борту «Чайки».

— «Чайка» и Камбре! — кричали моряки. Залпы прекратились, но гром гремел: каждая пушка стреляла, как только была готова. В серном белом дыму виднелись вспышки, похожие на адское пламя.

На бегу Хэл услышал за собой голос отца, пытавшегося собрать деморализованный экипаж. Но этот голос звучал все слабее. Аболи бежал рядом с Хэлом, а Большой Дэниел — в нескольких шагах позади, постепенно отставая от двух быстрых бегунов.

— Нам нужно больше людей, чтобы спустить их, — отдуваясь, сказал Дэниел. — Они тяжелые.