Стезя и место

— Верно! — подтвердил Мишка. — И не только их, а и урядников, чтобы умели цель стрелкам указать. Еще двоих из пятерки назначим добивающими — мало ли, первый промахнется или важных целей будет несколько. А остальные двое — прикрытие, пока первая тройка самострелы не зарядит, они их должны прикрывать и стрелять только в случае опасности или тогда, когда первые трое уже будут болты накладывать. В общем, надо отрабатывать совместные действия в пятерке и в десятке.

— Так мы это уже делали, когда в учебной усадьбе занимались!

— Делали, да не совсем то! Там один или двое перебегают, а остальные прикрывают, не было постоянного разделения на первого стрелка, добивающих и прикрывающих. Наставники, кстати сказать, этого не знают. Так, глядишь, своим умом дойдем до того, что им нас учить нечему станет.

Дмитрий согласно кивнул, но заговорил о другом:

— Ребята полегли… четверо.

— Ничего зря не бывает! — повторил Мишка дедов афоризм. — Их кровь — плата за науку. Вот если бы мы нужных выводов не сделали, тогда вышло бы, что они погибли зря. А если мы с тобой поняли причины, да еще другим объясним…

— Угу… — Дмитрий немного помолчал, потом продолжил: — Все равно неладно получилось: три десятка из полусотни без дела болтались, а на остальные два вся тягота легла. Еще повезло, что те разом в одну сторону не кинулись, — затоптали бы. — Дмитрий еще помолчал, как бы ожидая Мишкиных комментариев, а потом с неожиданной злостью выпалил: — А наставники нас, получается, бросили! Алексей-то обещал: «Любого на копья взденем!», а как до дела дошло…

Мишка молчал. Не потому, что Дмитрий был неправ — вчера он сам почти то же самое высказал Алексею, а потому, что совершенно неожиданно ему в голову пришла мысль: «Так все и было!»

«Мать наверняка описала Алексею «проблему Первака», и тот нашел выход: в сущности четыре десятка из пяти оказались в районе ворот, а на задах, куда, по логике вещей, должны были ломануться беглецы, оказался только один десяток — Первака. Если бы двадцать с лишним журавлевских бугаев бросились к воротам, их встретили бы сорок самострелов — почти по два выстрела на стражника, а если бы все они устремились на зады хутора, что при неожиданном нападении со стороны ворот было вполне естественным, им противостояли бы только десять мальчишек, причем не факт, что у всех были бы в готовности самострелы. План Алексея обрекал десяток Первака на уничтожение! Пожелание матери: «в первом же бою» — исполнилось бы не только в отношении Первака, но и в отношении Вторуши.

Ребят спасла только низкая боеспособность журавлевских стражников — Алексей переоценил противника. Ну Алексей Дмитрич, ты и тип — дама сердца, любовь юности, только пальчиком на сыновей Листвяны указала, и ты уже готов замесить вместе с ними еще восемь ни в чем не повинных мальчишек! Блин, но не объяснять же это Дмитрию!»

— Мы, Мить, вот что сделаем, когда вернемся на базу: изготовим макет хутора, соберем урядников и проиграем разные способы наших действий — выясним, можно ли было сделать дело лучше. Надо же нам тактику стрелков разрабатывать, никто вместо нас этого…

Договорить Мишка не успел — спереди передали приказ: «Старшину и урядников к наставнику Алексею».

* * *

Выступить в роли спасителей-благодетелей Младшей страже не удалось — караульная служба у христиан-подпольщиков была налажена как следует, и предупреждение о приближении отряда всадников они, надо понимать, получили вовремя. О том, что собрание христианской общины все же имело место, свидетельствовала трава на полянке, притоптанная несколькими десятками пар ног, да небольшой потек воска в подтесанной топором развилке дерева, куда, по всей видимости, ставили икону и свечи. След с поляны уводил к реке, и догонять христиан, похоже, было бесполезно — скорее всего, их у берега ждали лодки.