Стезёю вечного Заката

— Закат подарил мне многое, — тихо проговорил маг. — На многое открыл глаза, дал возможность взглянуть по-новому. Даже заставил. И некоторые былые мои убеждения, переживания, стремления ушли на второй план, освободив место новым. Пожалуй, более глубоким и осмысленным.

Силж подбросил в костёр пару веток и присел рядом с Зокласом. Внимательно на него посмотрел.

— И снова скажу, что я рад, — проговорил он, — что в целом ты остался самим собой. Всё тем же хорошим человеком, которым я тебя знаю уже много лет.

— Это — одна из тех вещей, которые необходимо понять, — кивнул Зоклас. — Всегда нужно сохранять в себе что-то, что ты воспринимаешь как самую основу своего существа, то, что формирует твою личность. А новые силы и знания должны как мясо нарастать на тот же хребет.

Силж уловил в голосе друга особые нотки, которые появлялись, когда Зоклас настраивался на лад философских рассуждений, как бы отстраняясь от текущей ситуации. Наверное, маг хотел сказать ему что-то, что считал очень важным. Силж почувствовал это. Он слегка наклонился вперёд, выказывая готовность слушать. Зоклас же удивил его, внезапно перескочив от свойств личности к гораздо более широким темам. Течение его мыслей перестало быть плавным, обрушившись водопадом обобщений, на первый взгляд, друг с другом не связанных:

— Возможно, Шорх считает, что сможет владеть всей Накельтой. Быть может, даже думает, что сделает миру благо, полностью перестроив его по своему усмотрению. Но это всё не так. Запомни, брат, один человек, даже самый выдающийся, самый умный, великий и благородный, не должен решать судьбу целого мира. Он не сможет сделать благо для всех, ибо творимое им будет только лишь отражением его личности. А ни одна личность не может быть совершенной. И должна не только мыслиться в самой себе, но и отражаться во внешних зеркалах, — Зоклас немного помолчал. — Вот потому даже столь древняя и мощная первостихия, как Закат, сочетает в себе противоположности — День и Ночь, стараясь удержать их в гармонии. Помни об этом.

Силж кивнул. Он не сказал бы, что безоговорочно согласен со всеми измышлениями Зокласа, но вступать в спор не стал. И просто молча слушал, ценя то, что друг делится с ним сокровенными мыслями.

— Помнишь, там, в горах Вельгейта, мы с тобой уже говорили о том, что обретение ранее неведомой силы налагает новую ответственность и расширяет горизонты мышления. Это истинно так. Мышление становится более тяжёлой работой, если позволительно так сказать. Потому что осознаёшь более масштабную картину всего происходящего в мире, улавливаешь её новые фрагменты, мелкие детали, о которых раньше не подозревал, или не придавал им значения. Это как мозаика, которую благородные родители дают складывать детям для развития усидчивости и внимательности. Ты должен постоянно собирать в голове такую мозаику, охватывая как можно большее. И стараться, чтобы она получалась гармоничной. И чтобы в неё вписывались даже те кусочки, которые, быть может, не нравятся тебе лично, но для гармонии необходимы… — Зоклас прервался и вздохнул. — Впрочем, ладно, я углубляюсь в детали. Думаю, основную мысль ты уловил, а там ещё когда-нибудь вспомнишь и поразмыслишь над этим.

Маг улыбнулся, хлопнул друга по плечу и встал:

— Ну что, кажется, дичь уже готова отправиться на своё законное место в наших желудках. Зови всех!

После сытного ужина все улеглись спать, на страже остался лишь Зоклас, вызвавшийся сам. Он отошёл подальше от круга, охваченного светом небольшого костра, и уселся в темноте под огромной сосной. В руках маг вертел золочёный медальон, который все эти дни носил на груди — так было легче контролировать его силами Заката, оставляя для восприятия Шорха лишь узкую лазейку. Теперь же пришла пора сделать то, о чём он пока не мог сказать никому. Лишь безмолвный маг Эль-Ифарх знал это без слов и был готов к тому, что последует. По крайней мере, Зоклас надеялся, что решимость не покинет старика, получившего на склоне лет дар Заката…

Зоклас прикрыл глаза и аккуратно коснулся сквозь тонкие силы Заката своих спутников, лежащих вокруг костра. Важно было убедиться, что они крепко спят. Особенно Силж. Удостоверившись, что сон магвоя достаточно глубок, Зоклас раскрыл ладони и пристально посмотрел на согретый их теплом медальон. Потом крепко зажал его в левой руке, а пальцы правой напряг и согнул как когти хищной птицы. Ногти ярко замерцали красно-жёлтым, маг концентрировал в них большие силы. Через некоторое время тонкие и острые, как рассекающий плоть инструмент лекаря, лучи сорвались с них и медленно очертили круг по боковым граням медальона, вскрывая тонкий слой золота. Лицевая часть красивой вещицы отпала, словно снятая крышка, и Зоклас подхватил её, не дав упасть в траву. Подержал в светящейся руке, остужая разогретые края на прохладном ветерке, потом положил себе на коленку. А из вскрытого медальона, осторожно касаясь наполненными силой Заката пальцами, извлёк маленький чёрный диск.