Он человечек был неброский.Он человечек был небритый.Он был, под старость, мягче воска,Поскольку жизнею побитый.Давно он не искал причиныСвоих поступков и соседей.Напротив магазин был винный.Но он шел дальше, тем не менее.И в доме, там, где проживалиЦельнопрактические душиЕго совсем почти не знали.Он не мешал. И не был нужен.Судьба к нему благоволилаИ на него не наседала.И вдаль от шумного кварталаГулять за ручку выводила.Он выходил в осенний вечер,Шел в парк безлистный почернелыйИ падал снег ему на плечи,Раскрашивая подбородок мелом.Он был немолод, неприветлив.Скорее низким был, чем рослым.Он никогда не знал ответыНа заданные в лоб вопросы.Но был своим в осеннем парке.Его там точно, узнавали.И ходоки, меняя палки,Его, по правде, не меняли.Одни махали ему ручкойДругие вежливо кивали,Но, набирая скорость круче,За поворотом исчезали.И он, по правде, был доволен.Да что! Он был почти что счастлив!Он был не одинок и воленСредь скандинавского участия.
«От детства только и осталось…»
От детства только и осталось,Как от компостера, билет пробитый,Такая же, по сути, малость –Поселков череда. Их свиток.Их список скудный. Без эпитетов.Слова обычные, простые.Названия поселков: существительныеС разбросанными запятыми.Попробуем. Что держит памяти,Не знаю, решето иль сито?Но то, что держится, то впаяно.То замуровано. Прибито.Кузовка, Песковатка, АнниноКрутое, Байгора, Петровка.Как ни крути, им место занято.Судьбой очерчена тусовка.Срослись с тобою переправы.Домишки ветхие при въезде.Дороги тряские, ухабыИ ночью влажные созвездия.Дымы под утро над деревнею.Туман скользит по скатам крыш.Еще минута… Солнце светит,А ты, малец, так сладко спишь!
Деревенский старожил
Беда – не повод для тревог.С годами прибывают беды.Но сладок утренний глотокВоды в стакане, освещенной светом.И снисходителен прищурУсталых глаз. Их обладательНа все вопросы отвечает – «Пас!»Он – не игрок. Он – наблюдатель.Он курит крепкую махру.И, сидя сиднем на крылечке,Всех проходящих по селуЗовет с улыбкою сердечной.Всех баб и редких молодицПриветит ласковое слово.Среди разнообразных лицУже он не встречает новых.Всех деревенских пацановПо отчеству он величает.И родословную дворовДля сельсовета разъясняетНо где кончается село,А где он сам берет начало,О том не знает ничего.И, видно, никогда не знал он.