Стихи (2)

И часто в восторге нежданном Поцелуем тревожу листву. Я в бегстве живу неуст 1000 анном, В ненасытной тревоге живу. 1895 К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.

* * * Я с ужасом теперь читаю сказки Не те, что все мы знаем с детских лет. О, нет: живую боль - в ее огласке Чрез страшный шорох утренних газет.

Мерещится, что вышла в круге снова Вся нежить тех столетий темноты: Кровь льется из Бориса Годунова, У схваченных ломаются хребты.

Рвут крючьями язык, глаза и руки. В разорванный живот втыкают шест, По воздуху в ночах крадутся звуки Смех вора, вопль захватанных невест.

Средь бела дня - на улицах виденья, Бормочут что-то, шепчут в пустоту, Расстрелы тел, душ темных искривленья, Сам дьявол на охоте. Чу! - "Ату!

Ату его! Руби его! Скорее! Стреляй в него! Хлещи! По шее! Бей!" Я падаю. Я стыну, цепенея. И я их брат? И быть среди людей!

Постой. Где я? Избушка. Чьи-то ноги. Кость человечья. Это - для Яги? И кровь. Идут дороги всё, дороги. А! Вот она. Кто слышит? Помоги! [Декабрь 1905] Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

ДУРНОЙ СОН Мне кажется, что я не покидал России, И что не может быть в России перемен. И голуби в ней есть. И мудрые есть змии. И множество волков. И ряд тюремных стен.

Грязь "Ревизора" в ней. Весь гоголевский ужас. И Глеб Успенский жив. И всюду жив Щедрин. Порой сверкнет пожар, внезапно обнаружась, И снова пал к земле земли убогий сын.

Там за окном стоят. Подайте. Погорели. У вас нежданный гость. То - голубой мундир. Учтивый человек. Любезный в самом деле. Из ваших дневников себе устроил пир.

И на сто верст идут неправда, тяжба, споры, На тысячу - пошла обида и беда. Жужжат напрасные, как мухи. разговоры. И кровь течет не в счет. И слезы - как вода. [1913] Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

МИНУТА Хороша эта женщина в майском закате, Шелковистые пряди волос в ветерке, И горенье желанья в цветах, в аромате, И далекая песня гребца на реке.

Хороша эта дикая вольная воля; Протянулась рука, прикоснулась рука, И сковала двоих - на мгновенье, не боле,Та минута любви, что продлится века. 1921 К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.

Я НЕ ЗНАЮ МУДРОСТИ Я не знаю мудрости годной для других, Только мимолетности я влагаю в стих. В каждой мимолетности вижу я миры, Полные изменчивой радужной игры.

Не кляните, мудрые. Что вам до меня? Я ведь только облачко, полное огня. Я ведь только облачко. Видите: плыву. И зову мечтателей... Вас я не зову! [1902] Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Нет дня, чтоб я не думал о тебе, Нет часа, чтоб тебя я не желал. Проклятие невидящей судьбе, Мудрец сказал, что мир постыдно мал.

Постыдно мал и тесен для мечты, И все же ты далеко от меня. О, боль моя! Желанна мне лишь ты, Я жажду новой боли и огня!

Люблю тебя капризною мечтой, Люблю тебя всей силою души, Люблю тебя всей кровью молодой, Люблю тебя, люблю тебя, спеши! К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.

* * * Мой друг, есть радость и любовь, Есть все, что будет вновь и вновь, Хотя в других сердцах, не в наших. Но, милый брат, и я и ты Мы только грезы Красоты, Мы только капли в вечных чашах Неотцветающих цветов, Непогибающих садов. К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художествен 1000 ная Литература", 1990.

ДОЛИНЫ СНА Пойду в долины сна, Там вкось ростут цветы, Там падает Луна С бездонной высоты.

Вкось падает она, И все не упадет. В глухих долинах сна Густой дурман цветет.

И странная струна Играет без смычков. Мой ум - в долинах сна, Средь волн без берегов. 100 Стихотворений. 100 Русских Поэтов. Владимир Марков. Упражнение в отборе. Centifolia Russica. Antologia. Санкт-Петербург: Алетейя, 1997.

ФАНТАЗИЯ Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья, Чуть трепещут очертанья сосен, елей и берез; Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск луны приемлет И роптанью ветра внемлет, весь исполнен тайных грез. Слыша тихий стон метели, шепчут сосны, шепчут ели, В мягкой бархатной постели им отрадно почивать, Ни о чем не вспоминая, ничего не проклиная, Ветви стройные склоняя, звукам полночи внимать.

Чьи-то вздохи, чье-то пенье, чье-то скорбное моленье, И тоска, и упоенье,- точно искрится звезда, Точно светлый дождь струится,- и деревьям что-то мнится То, что людям не приснится, никому и никогда. Это мчатся духи ночи, это искрятся их очи, В час глубокой полуночи мчатся духи через лес. Что их мучит, что тревожит? Что, как червь, их тайно гложет? Отчего их рой не может петь отрадный гимн небес?