Стихи

Потаённые страхи, изощрённые маты

Убедительные доводы, раззявые рты

Задавленной эротики сухие догматы

Политических позиций перезрелые финики…

И это повод

Это веский повод повторять: “Вот так и живём…

Вот так и живём…..

Вот так и живём…….”

1988

* * *

Всё у нас невиданно

Всё у нас невыгодно

Всё у нас негоже

Всё у нас не так

Вместо флюгера — костёр

Вместо сталкера — подсолнух

Вместо будильника — совесть

Вместо иконы — радуга.

18.07.1994

* * *

Азартно давили прикладами каблуками

Чугунными небосводами, свинцовыми потолками

Топили в блевотине

стылой осенней грязи и кипящих весенних помоях

Рубили сплеча топорами и саблями

Копались штыками в цветастых упругих кишках

А он всё стоит и стоит на своём

Победоносный

Проклятый

Отчаянный

Словно отрезанный ломоть

Одна нога в могиле

Другая — на облаке

Усталый смертельный

Холодный седой

Убитый убитый

До глины до мяса

Стоит улыбается

Шепчет:

"Моя взяла".

9.05.93

* * *

Нешуточные песни про румяные сласти

Про пыльные пропасти и прочие напасти

Чернильные ливни, словесные наводнения

Парниковые прения

Безобразные стишки про вершки и корешки

Начищенные до блеска

сапоги, самовары и зубы

Изобильные столы

Кучерявые апостолы

Намеченные сроки, оглушительные сраки

Ослепительные зори, мочевые пузыри

Тупиковые просторы, злоебучие Венеры

Расковырянные раны

Пищеварительные карманы

Сногсшибательные плюсы и живительные минусы

Внимательные уши и сухие камыши…

В небе свербит колокольный зуд.

Нет, не бывать мне пожарником!

3.05.93

* * *

Умирал заснеженно и натужно

словно мучительная капуста.

17.11.1986

* * *

Где только наша не пропадала

Где только наша не сиротела

Где только наша не горевала

И всякое такое пораженческое развлечение

Этакое выдавливание из себя по капле

Георигия-Победоносца

Разбредались по порогам

И невидимые слёзы растекались по дорогам

И деревья шевелились, словно водоросли.

24.07.1993

* * *

Близко близко

Далеко далеко

Низко низко

Высоко высоко

Глубоко глубоко

Жарко жарко

Холодно

Долго

Тихо тихо

Над лугами над озёрами

Не примяв травы не замутив воды

Эй проснись!

У тебя мышь в голове

1993

* * *

Дни настали

Деревья настали

Как будто за ними

Скрывается всё что угодно

Кому бы то ни было

Во что бы то ни стало

Вечером тени обильны и гулки

Солнечный свет словно в зеркале тянется вдоль и налево

Запах далёкой воды

И шагов по скрипящей зубами листве

Во всём проявляется склонность

К терпеливому прозябанию

И пятнистым столбам на холме

Птицы терзают гнёзда

Люди исходят шёпотом

Интонации вопросительны и молчаливы

Карманы полны разноцветных бумажек

От кислых конфет

И нелепых стихов.

19.09.1985

* * *

Смилуйся, Христос,

Над ранами твоими.

20.02.1995

* * *

Обмороженные полчища

Скитались по комнатам

Молчаливая пехота

Шагала неспешно

Из стены в стену

Из спины в спину

Непрошеные звуки

Гремучие гирлянды

Звякали гудели

Настойчиво выпрашивали сладости и ласки

Смыкали шеренги

Шествовали чинно

Из комнаты в комнату

Топтали булыжник невымытых щёк

Толпились на подступах

Бродили гуськом

Слухи разговоры сквозняки пустые хлопоты

По лепным потолкам

По замурованным комнатам

По почтенным сединам

По розовым лысинам

Доисторические сквозняки это были.

1991

* * *

Слово моё захудалое

Родилось ты тут ни с того ни с сего

Словно пятая нога у хромой собачонки

В принципе-то понятно отчего

Однако всё ж таки досадно

Не мне так другим,

Прихрамывающим.

16.08.1993

* * *

И когда я прошёл

Мимо Неё

У меня закрылись глаза

Затянулись белёсой плёнкой

Непроизвольно, от страха

нечаянно не испачкать

Но на приняла

Слепого меня

За ворох осенних листьев.

26.11.1984

* * *

Свобода

Думал — встану во весь рост

Думал — упаду лицом

Думал — крикну во весь рот

Думал — утону в слезах

А вот тихо сижу и беззвучно молчу.

3.07.1984

* * *

Тело расцветает кишками на волю

Тело удивляется

Тело обучается кишками наружу

Тело распускается кишками восвояси

Во весь дух

Бежит кровь — всё равно куда —

Лишь бы прочь из плена

Просится — так выпусти

Пусть себе гуляет.

1990

* * *

Сцена в кабинете № 11

— Почему вы не бреетесь и не стрижётесь?

спрашивает пожившая женщина за письменным столом.

Спрашивая, она не поднимает глаз от незапятнанного листа

бумаги, на котором пишет очень простым карандашом

разные слова. Вопрошаемый надорванный человек надолго

застывает в размышлении, потом удивлённо вскидывает

брови:

— Не знаю…

— А кто знает? (женщина продолжает писать)

— Леонов.

— Какой Леонов? (она продолжает писать)

— Борис Сергеич, разумеется.

— А кто он такой? (продолжает писать)

— Кажется, парашютист…

Женщина резко бросает очень простой карандаш и, свирепо

глядя перед собой, безостановочно зевает 8 раз.

10.10.1984

* * *

Идеальное место для убийства

Моя прогулка подходила к концу, я свернул на клад-

бище, чтобы, пройдя его насквозь, выйти

на железнодорожную насыпь, которая и являлась моим

домом. Сумерки надвигались, и я торопился, ибо кладбище,

вначале широкое и просторное, к концу сужалось и сплета-

лось в кружевной пляшущий лабиринт, выход из которого

доступен лишь зрячему. Итак, я вошёл через провисшие

на снежном ветру ворота — безлюдное заснеженное поле