Читаем Стихи полностью

Если всерьёз — вот эффект зазеркальности(Сколько ни знаешь, а всё удивляешься!):Чем горячее к тебе устремляюсь я,Тем от меня дальше ты удаляешься.Наоборот, чем я рвусь интенсивнее,Чем я неистовей узы развязываю,Тем интерфейсней и интерактивнее,Тем, в результате, мы ближе оказываемся…Нету меня — лишь ухмылка болтается:Правда, ухмылка совсем не чеширская.Эта ухмылка упорно пытаетсяВыглядеть бодро, хоть носом и швыркает.Тащат вальта — отрубать ему голову,(Нет головы: уж полгода потеряна!)Что ж, Королева, найдёте другого Вы:Этот уже не внушает доверия!
Снова на площади шумно и весело:Единорог против Льва — развлечение!Что ж, Королева, ты носик повесила?Вам — удовольствие, нам — огорчения!С грустью смотрю, не борюсь, а бездействую,Намертво, надолго за сердце схваченный…Снова пою, только грустные песни те.Снова пишу, и похоже, что начерно…Что говорить — всё давно уже сказано.Даже, пожалуй, побольше, чем надо бы.Всё позапутано и позавязано,А на пути к тебе — дзоты и надолбы.Нет чтобы флиртиком стать полушуточным!Стало громадою, сердце сдавившею,Не отпускающей ни на минуточку,Всё заполняющей, всё победившею…
Всюду со мною: ни скрыться, ни спрятаться,Каждая клетка тобою пропитана.Всё бесполезно — и рваться, и пятиться,Боль не уходит — лишь больше свербит она.Груз неподъёмный — и крылья несущие.Счастье моё — и проклятье желанное…Самое важное, самое сущее,Неистребимое и постоянное…

(6 января 1986)

Опять руке — работа…

Опять руке — работа,Опять душе — забота.Ведь мне сказать охота,Чтоб новенькое что-то.А что ни скажешь — было.Ну, не Толстой, так Шиллер.
Вот, только осенило —А, глядь, опередили!Стихи мои нескладны,А их писать накладно.Ты встретишь их прохладно,Но я подумал — ладно!Что о тебе я знаю?Что ты — вода живая.Живая, ключевая,И часто — ледяная.А я устал в дороге,Лежу, раскинув ноги,Уткнувши в землю роги,И чьей-то жду подмоги.Ушёл я от погони,Да зной проклятый донял…
На раскалённом склонеЯ зачерпнул в ладони.Но хоть от жажды маюсь,А выпить не решаюсь.Чего-то дожидаюсь.Ведь я тобой спасаюсь.Ты всё-то понимаешь,Ты голову склоняешь,Меж пальцев утекаешь,И таешь, таешь, таешь…

(1 февраля 1986)

Я пил горячий шоколад…

Стих, написанный в премилой кафушечке на Андреевском спуске в Киеве, рядом с домом, в котором М.Булгаков написал «Белую гвардию». Впрочем, ни М. Булгаков, ни «Белая гвардия» не имеют к стиху никакого отношения…

Я пил горячий шоколадИ лопал взбитые я сливкиНо был в душе, увы, разлад,А мысли скомкались и слиплись…
Перейти на страницу:

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Константин Петрович Масальский , Лукьян Андреевич Якубович , Нестор Васильевич Кукольник , Николай Михайлович Сатин , Семён Егорович Раич

Стихи и поэзия / Поэзия