Стихи

Я выехал давно, и вечер нероднойрдел над равниною нерусской,и стихословили колеса подо мной,и я уснул на лавке узкой.Мне снились дачные вокзалы, смех, весна,и, окруженный тряской бездной,очнулся я, привстал, и ночь была душна,и замедлялся ямб железный.По занавеске свет, как призрак, проходил.Внимая трепету и треньюсмолкающих колес, я раму опустил:пахнуло сыростью, сиренью.Была передо мной вся молодость моя:плетень, рябина подле клена,чернеющий навес, и мокрая скамья,

и станционная икона.И это длилось миг… Блестя, поплыли прочьскамья, кусты, фонарь смиренный.Вот хлынула опять чудовищная ночь,и мчусь я, крошечный и пленный.Дорога черная, без цели, без конца,толчки глухие, вздох и выдох,и жалоба колес – как повесть беглецао прежних тюрьмах и обидах.Груневальд, 4 июля 1921 г.

Кто меня повезет…

Кто меня повезетпо ухабам домой,мимо сизых болоти струящихся нив?Кто укажет кнутом,

обернувшись ко мне,меж берез и рябинзеленеющий дом?Кто откроет мне дверь?Кто заплачет в сенях?А теперь – вот теперь —есть ли там кто-нибудь,кто почуял бы вдруг,что в далеком краюя брожу и пою,под луной, о былом?Берлин, 1921 г.

Перо

Зелененьким юрким внучатамнаказывал леший в бору:

«По черным ветвям, по зубчатым,жар-птица порхнет ввечеру;поймайте ее, лешенечки,и клетку из лунных лучейвозьмите у ключницы-ночки,да так, чтоб не видел Кощей.Далече от чащи брусничнойумчите добычу свою;найдете вы домик кирпичныйв заморском туманном краю.Оставьте ее на пороге:там кроткий изгнанник живет;любил он лесные дорогии вольный зеленый народ».Так дедушка-леший на елишушукал, и вот ввечеру,

как струны, стволы зазвенелии что-то мелькнуло в бору.Маячило, билось, блестело, —заохал, нахохлился дед…Родимые, знать, улетелажар-птица из пестрых тенет.Но утром, как пламя живое,на пыльном пороге моемлежало перо огневоес цветным удлиненным глазком.Ну что ж, и за этот подарокспасибо, лесные друзья.Я беден, и день мой неярок,и как же обрадован я!Кембридж, <6> июня 1921 г.

Мечтал я о тебе так часто, так давно…