Стихи

      В бои-атаки жаркие      Летит мой верный конь.      В дарёном полушалке      Завёрнута гармонь.      Тот полушалок шёлковый      Сняла невеста с плеч.      Тот полушалок шёлковый      Поклялся я сберечь.      Гармоника, гармоника,      Нарядные меха.      Эх, путь-дорожка конника      Далека.      Мы мчались по пожарищам      Дорогою на юг,      Да лучшего товарища      Ранило в бою.      Ранен был осколком он,      Качнулся и упал.      Я полушалком шёлковым      Его перевязал.

      Гармоника, гармоника,      Нарядные меха.      Эх, путь-дорожка конника      Далека.      Простит невеста коннику      На полушалке кровь.      Сыграй, сыграй, гармоника,      Сыграй мне про любовь.      Про боевых товарищей,      Узнавших сталь штыков.      Про милых, ожидающих      С победой женихов.

По-над речкой Истрой

(1941)

      По-над речкой Истрой,      По-над речкой быстрой      Защищать столицу      Мчались казаки.      Обгоняли выстрелы,      И сверкали искрами      Острые клинки.

      Милая столица,      Шлют тебе станицы      Ласковое слово,      Боевой поклон.      Видишь, снег клубится,      А земля дымится —      Это в бой казачий      Скачет эскадрон.      Под Москвою рыскали      Полчища фашистские,      Налетели конники, —      Завязался бой.      Много там копытами      Было перебито,      Много там порубано      Сильною рукой.      И от речки Истры,      Неглубокой, быстрой,      В бой, вперед — на запад      Мчались казаки.

      Кони-птицы быстрые      Обгоняли выстрелы,      И сверкали искрами      Острые клинки.

Доброе слово

(1941)

      Неужели песню не доброшу я      До родного, дальнего села,      Где сейчас пушистою порошею      Улица до крыш занесена?      А над ними розовое, раннее      Утро из-за синь-лесов встаёт.      Там в уютном домике с геранями      Валентина Павловна живёт.      Старая учительша. Ни жалоб      От неё, ни просьб не услыхать.      В сад её, единственный, пожалуй,      Яблок не ходили воровать.      Дров зимой вязанку не одну ей      Складывали утром у дверей.      Заменяла мать она родную

      Тем, кто не запомнил матерей.      Мы росли. Мы крепли и мужали,      Уезжали, покидали дом,      Руки её старческие жали,      Пропадая в сумраке густом.      И когда пылающей зарницей      Подожжён был мирный горизонт,      Нам она вязала рукавицы,      Отсылала с адресом — "На фронт".      Но метели вскоре стали тише,      А когда последний выстрел смолк,      Мы решили все, что ей напишем      Длинное, хорошее письмо.      Только написать мы не успели —      Вновь война полнеба обожгла…      Ходят одинокие метели      Нашей длинной улицей села.      Ночью у овинов, за околицей,      Ухает голодная сова…

По тревоге

(1941)