Стихи

Ты как будто знала, муза,Что, влекомы и теснимыЖизнью, временем, с латыньюДалеко бы не ушли мы.Вечный твой Парнас, о муза,Далеко не тот, где богиНаслаждались и ревнивоК бедным смертным были строги.И, восстав от сна, ни разуТы на девственные плечиНе набрасывала тоги,Не слыхала римской речи,И про римский КапитолийОт меня ж ты услыхалаВ день, когда я за урок свойПолучил четыре балла.Вместе мы росли, о муза!И когда я был ленивыйШкольник, ты была малюткойШаловливо-прихотливой.И уж я не знаю, право(Хоть догадываюсь ныне),Что ты думала, когда яУпражнял себя в латыни?Я мечтал уж о Пегасе, —Ты же, резвая, впрягалась

Иногда в мои салазкиИ везла меня, и мчалась —Мчалась по сугробам снежнымМимо бани, мимо сонныхЯблонь, лип и низких ветел,Инеем, посеребренных,Мимо старого колодца,Мимо старого сарая,И пугливо сердце билось,От восторга замирая.Иногда меня звала тыСлушать сказки бедной няни,На скамье с своею прялкойПриютившейся в чулане.Но я рос, и вырасталаТы, волшебная малютка.Дерзко я глядел на старших,Но с тобой мне стало жутко.В дни экзаменов бывало,Не щадя меня нимало,Ты меня терзала, муза, —Ты мне вирши диктовала.В дни, когда, кой-как осиливЭнеиду, я несмелоЗа Горациевы одыПринимался, — ты мне пелаПро широку степь, — манила

В лес, где зорю ты встречала,Иль поникшей скорбной теньюМеж могильных плит блуждала.Там, где над обрывом белыйМонастырь и где без оконТерем Олега[17], — мелькал мнеНа ветру твой русый локон.И нигде кругом — на камнях —Римских букв не находил яТам, где мне мелькал твой локон,Там, где плакал и любил я.В дни, когда над ЦицерономСтал мечтать я, что в РоссииСам я буду славен в ролиНеподкупного витии, —Помнишь, ты меня из класснойУвела и указалаНа разлив Оки с вершиныИсторического вала.Этот вал, кой-где разрытый,Был твердыней земляноюВ оны дни, когда рязанцыБились с дикою ордою; —Подо мной таились клады,Надо мной стрижи звенели,Выше — в небе — над Рязанью —

К югу лебеди летели,А внизу виднелась будкаС алебардой, мост да параФонарей, да бабы в кичкахШли ко всенощной с базара.Им навстречу с колокольниНесся гулкий звон вечерний;Тени шире разрастались —Я крестился суеверней…Побледнел твой лик, и, помню,Ты мне на ухо пропела:«Милый мой! скажи, какаяРечь в уме твоем созрела?О, вития! здесь не форум —Здесь еще сердцам народаГоворит вот этот гулкийЗвон церковный, да природа…Здесь твое — quousque tandem[18]Будет речью неуместной,И едва ль понятен будетСтих твой — даже благовестный!»Время шло — и вот из школыВ жизнь ушел я, и объялаТьма меня; ни ты, о муза,Друг мой, свет мой, не отстала.Помнишь, — молодо-беспечныИ отверженно-убоги,

За возами шли мы полемВдоль проселочной дороги, —Нас охватывали волныПростывающего жара,Лик твой рдел в румяном блескеВечереющего пара,И не юною подругой,И не девушкой любимой —Божеством ты мне казалась,Красотой невыразимой.Я молчал — ты говорила:«Нашу бедную РоссиюНе стихи спасут, а вераВ божий суд или в мессию.И не наши Цицероны,Не Горации — инаяВдохновляющая сила, —Сила правды трудоваяОбновит тот мир, в которомСлаву добывают кровью, —Мир с могущественной ложьюИ с бессильною любовью»…С той поры, мужая сердцем,Постигать я стал, о муза,Что с тобой без этой верыНет законного союза…<1877>