ГОРНАЯ ТРОПА

                Марии Б.

I

Indi un altro vallon mi fu scoverto[1].

                                     Dante

To see a worid in a grain of sand…[2]

                                    William Blake

Af klarsynt dröm, af matt förnuft,

af eid och vatten, jord och luft[3]

                                    Per Hallström

АЛЬПИЙСКИЙ ПАСТУХ

По высям снегами

Увенчанных гор,

Как в радостном храме,

Блуждает мой взор...

Пo склонам их вечным,

С межи на межу,

С напевом беспечным

Я стадо вожу...

На светлых откосах

Все глубже мой хмель...

От неба мой посох,

От неба — свирель...

Вне смертной тревоги,

Как ясность ручья,

От Бога — о Боге —

И песня моя...

Он тайною вечной

Мой разум зажег

И зов бесконечный

Вложил в мой рожок...

И свят над горами

Звон плача его,

Как колокол в храме

Творца моего...

НЫНЕ И ПРИСНО

               А. Скрябину

Все, что трепещет иль дремлет

В тайном кругу бытия,

Строго от века объемлет

   Мера моя.

Слитность и вздох одинокий,

Колос и цвет на лугy —

Смертные грани и сроки

   Я стерегу.

Тот, кто в незнаньи беспечен,

Тот, кто прозреньем томим —

Каждый незримо отмечен

   Знаком моим...

Правя земною игрою,

Вскинув-смиряя волну,

Я разрушаю и строю,

   Сею и жну.

Солнце в светающем небе,

Искра в ночной тишине —

Каждый раскрывшийся жребий

   Замкнут во мне.

Грянув, как молот суровый,

В вечном и тщетном бою,

Я расторгаю оковы,

   Цепи кую.

Мука влекомых на плаху,

Ласка мгновений людских,

Все умолкает по взмаху

   Крыльев моих!

ДРЕВНЕЕ СКАЗАНИЕ

То Edward Gordon Craig Esq.

Вначале был лишь сон весенний

   И тишина,

И не вскрывался трепет тени

   В судьбе зерна...

И в час расцвета, в час зачатий,

   Вступая в путь,

Еще без плача об утрате

   Вздымалась грудь...

Еще в кругу забвенной неги

   Текли часы,

И пили стройные побеги

   Алмаз росы...

Но poг, зовущий тайну к яви,

   Все звонче пел,

И дрогнул мир в лазурной славе,

   И день вскипел...

И — лишь дремавшая у Бога —

   Глухой волной,

Вошла великая тревога

   В простор земной...

И, тень познав, сквозь трепет боли,

   Вилась тропа —

Туда, где меркнет стебель в поле

   И ждет серпа...

ВОСХОЖДЕНИЯ

                  А. Скрябину

Плетусь один безлюдным перевалом,

Из света в свет — сквозь свет от вечных стен...

Неизреченно пламя в сердце малом

И тайный жар в душе неизречен!

Мгновения — как молнии... В их смене

Немеет вздох отдельности во мне...

И в смертной доле выше нет ступени,

И ярче нет виденья в смертном сне!

Ни жалобы, ни боли своевольной...

Ни ига зыбкой радости людской...

Лишь кроткий свет молитвы безглагольной,

И знание без мысли, и покой...

И снова дух, как пилигрим опальный,

Восходит в храм пророческой Молвы,

Где ширь земли — как жертвенник венчальный

Под звездным кровом Бога синевы,—

И где, вне смерти, тает в кротком свете,

В жемчужных далях бездны золотой,

Вся явь вещей и бренный труд столетий,

Как легкий дым кадильницы святой...

МОЛИТВА

                   С. А. Полякову

Забвенья, забвенья! Всей малости крова!

Всей скудной, всей жалкой отрады людской —

Усталым от дали пути рокового,

Бездомным, измученным звездной тоской!

Мгновенья покоя средь вихря мгновений —

Свершающим заповедь зыбкой волны,

Во мраке без искры, средь зноя без тени

Всей смертною кровью питающим сны!

Убежища бедной душе, осужденной

На горестный подвиг томленья в пыли,

И жребий изгнанья, и трепет бессонный

На вечном распутье в пустынях земли!

Ночлега влачащим свой посох железный

И боль и убожество смертной сумы,

И ждущим забвенья от выси, от бездны,

От горькой повторности света и тьмы!

КРУГ ВЕКОВЕЧНЫЙ

                     Валерию Брюсову

Близится ночь к рассвету...

Ясен шелест листвы...

Строится стебель к цвету,

Цвет лишь ждет синевы...

Ширит заря тревогу,

Зыбко искрясь в пыли...

Тянется сердце к Богу

С темным вздохом земли...

Льется, как пламя, в воды

Синий, радостный день —

Холит земные всходы,

В полдень, светлая тень...

Все, что цвело-боролось,

К часу тайного сна

Вскинулось ввысь, как колос,

С малой данью зерна...

Клонится путь к ночлегу,

Меркнет и тень и зной...

Слава дневному бегу!

Слава тайне ночной!

ВЕЧЕР В ГOPAX

                  С. А. Полякову

Стелет, зыблет лунный прах

Тишь вечерняя в ropax,

В сонном царстве вечных льдов,

Белых замков, городов...

Лишь средь каменных оград

Глухо воет водопад,

И белеют вдоль скалы

Пыльно взрытые валы...

Дремлют башни и зубцы...

Глухи храмы и дворцы,

И обходит их порог

Суета людских дорог...

У ворот их, строясь в ряд,

Стражи белые стоят,

И сверкает их броня

Зыбью лунного огня...

Стелет звездный свой простор

Тишь вечерняя средь гор,

Где раскрылся под луной

Мир и холод неземной...

МОЩЬ МАЛОСТИ

              К. Бальмонту

Мыслю все чаще

В свете мгновенья —

Выше и слаще

Путь отреченья!

Замыслы ломки,

Счастие хило...

В серой котомке —

Правда и сила...

Думы безродных

В мире утраты

Знаньем свободных

Будут богаты...

В далях вселенной

Встретит бездомный

Мир неизменный,

Свет незаемный...

В пору недоли

В сердце усталом

Будут без боли

Слезы о малом...

Горечь тревоги

Воля осудит —

В смертной дороге

Смерти не будет!

КОЛОКОЛ

             Валерию Брюсову

Высился, в славе созвучий,

С песней венчально-святой,

Колокол вещий, могучий,

В пламени утра литой...

В звоне на версты и мили,

В зове за смертный предел,

Сильный, гремел он о силе,

Тайный, о тайне гудел...

Много надежд заповедных,

Чаяний света во мгле

В трепете уст его медных

Стройно звучало земле...

Но, раздаваясь все строже,

Часа тоскующий крик

Отзвуком суетной дрожи

В вечное пенье проник...

Тайная горечь без срока

Утренний звон облекла,

И — зарыдав одиноко —

Стала проклятьем хвала...

ВЕЧЕРНЕЕ ВИНО