В последнем сумраке тоски,Перед рассветом, чудо —Я понял истину слезы,Идёт она откуда.Нет, не обида дом её,Не состраданье даже,Она – дыхание и всё,Что называем наше.Скупой бывает и горючей,Застигнувшей врасплох,То затаённой, то падучей,То в промежутках горьких слов.Но вся она до капли,До крошки у ресниц —Огонь, кинжалы, саблиИ взгляд, упавший ниц.Ей в нищете и в чаше полной,Как ни крепись, вездеЕсть уголок бездомнойСкиталице-слезе.«Я теперь не знаю…»
Я теперь не знаюВ час зари вечернийТрепета желаний,Ропота сомнений;Тайных тех печалей,Что от встреч и ожиданий.Будто уронило небоЗвёздочку – сгорела.Был я легче ветра,Но юность пролетела.Облетела клёномВ осень молодую,Был надежд я полон,А теперь тоскую.Вновь завьюжит небоИ укроет тёмно,Был, как будто не был.Тяжело и томно.Разыграть бы в жилахКровь истомой,Чтоб от чувства взмылоКолокольным звоном.Но облетела клёномЮность и пропала.Было раньше звоном —Стоном нынче стало.Стало ещё тихой,Тонкой, одинокойВ час заката синийГрусти поволокой.«Дорога вдаль без цели…»
Дорога вдаль без цели,Пусть ветерок сквозит.Когда-то мы умелиВразмах, а не в прогиб.Без остановок и причалов,Наш компас – не уют,А у костра она звучала —Гитара тихо в круг.Мы пели, но те песниУже не мы, а нам поют,Хотя ещё и не повесилГитару верную на крюк.Но всё равно, наверно, времяУшло, а в этом мы стары,Живём, как жили, неумелоИ не научимся, увы.Всё справедливо, право,Всё, как и надо, есть.Немного горькая, но правдаПоштучно и на вес.Не делают там скидок,Не выдают поблажек,Где не выносят плиток —Заведомо, гранитных даже…«Цветы мороза, цветы белые…»
Цветы мороза, цветы белые,Холодные цветы.Окно – как ваза, и в ней первыеСтоят они.Нет, не живые, а красивые,Но красотой иной,Её не выставишь корзинамиИ не подаришь по одной.А вот дохнуло осеньюИ светом золотым.Садится гусь на озими,Что-то кричит другим.Картина без названия,И автор не Матисс,Пока лишь дарование,Но пишет уже жизнь.Она – урок и правило,Не наизусть, а в цвет,Где сердце след оставило,Там даже дерево – поэт.«А, знаете, звёзды всё падают…»