Стихи для мертвецов

Пройдя через двойные двери, они двинулись по короткому коридору к новым дверям и вдруг оказались в студии «Б» – большом, похожем на склад пространстве с кабелями, повсюду змеящимися по бетонному полу, с людьми, стоящими по краю, и полукругом из трех камер, обращенных к декорациям в виде жилой комнаты с изображением береговой линии Майами на заднике. Колдмун удивленно огляделся. Все было таким искусственным – куски стен, отсутствие потолка, ничего, кроме черных занавесей на стенах из шлакобетона и мостков из паркетной доски, заканчивающихся всего в нескольких футах от декорации, – что он не мог себе представить, как зрители способны принять этот обман за реальность. Там стоял стол с шелковыми цветами, несколько пальм в горшках и два роскошных директорских кресла по сторонам стеклянного стола. В одном из них сидела женщина, в которой Колдмун узнал журналистку, не дававшую ему пройти в управление полиции. Ее окружала небольшая армия косметологов и звукоинженеров. Человек с рацией в руках стоял между зачехленными камерами и смотрел на все недремлющим оком. Колдмун решил, что это продюсер, режиссер или что-то в таком роде. Женщина в кресле была не в настроении, ворчала на людей, суетившихся вокруг нее, даже оттолкнула руку женщины с косметической кисточкой. Пендергаста тем временем проводили на его место, сзади пропустили под пиджаком микрофонный провод, сам микрофон присоединили к лацкану.

– Одна минута, – раздался голос из темноты за камерами.

Свет вокруг декораций, и без того яркий, стал еще ярче. Несколько камер на колесиках заняли места.

– Джентльмены, встаньте, пожалуйста, там, – тихо сказала Натали Колдмуну и Гроуву. – Мы выходим в эфир через минуту.

Она показала своим блокнотом на закрытое место, откуда были видны и декорации, и мониторы трансляции.

– Тридцать секунд! – сообщил бестелесный голос.

Вся обслуга исчезла со сцены, и ведущая (ее лицо внезапно осветилось яркой, доброжелательной улыбкой) повернулась к Пендергасту. Они обменялись несколькими словами, которых не разобрал Колдмун. Затем продюсер указал на них театральным жестом; мониторы прекратили показывать рекламные ролики и тестовые изображения и сосредоточились на декорациях, и, словно ниоткуда, прозвучала музыкальная заставка.

– Еще раз добро пожаловать на «Семичасовые новости шестого канала», – прощебетала женщина. – Источник номер один в Майами, из которого вы узнаете все, что вам нужно. Меня зовут Кэри Флеминг. Как я сказала в самом начале, нам повезло: наш следующий гость – удостоенный высоких наград сотрудник ФБР, специальный агент Алой… – (к удивлению Колдмуна, она споткнулась на имени), – Пендергаст. Он ведущий агент в проводимом ФБР расследовании убийств, совершенных мистером Брокенхартсом, и сегодня он с нами, чтобы эксклюзивно сообщить о последних подвижках в деле, а также о том, что мы, общество, должны знать об этом монстре.

Флеминг перевела взгляд со светового сигнала на гостя, и на ее лице появилось серьезное выражение. Две камеры услужливо развернулись в сторону Пендергаста.

– Агент Пендергаст, спасибо, что пришли.

Пендергаст кивнул в ответ.

– Насколько я понимаю, вы живете в Нью-Йорке. Надеюсь, вам понравился наш прекрасный город, несмотря на столь прискорбную причину вашего приезда.

– Майами воистину прекрасное место.

Благодарная улыбка.

– Но возможно, это не первый ваш приезд. В конце концов, по вашему акценту я могу сказать, что вы не с севера, как у нас говорится.

– Верно. Я вырос в Новом Орлеане.

– Замечательно. – Флеминг посмотрела на маленький телесуфлер, низко стоящий на деревянном настиле; Колдмун предположил, что он дает подсказки интервьюеру. – Что вы можете сообщить нам о прогрессе в этом деле? Особенно после жестокого третьего убийства.

– Ничего, – ответил Пендергаст.

Колдмун почувствовал, как Гроув беспокойно зашевелился рядом с ним в темноте.

Если Флеминг и удивил такой ответ, она умело скрыла это.

– Вы хотите сказать, что ничего нового не было обнаружено с тех пор, как в газете появилось письмо убийцы?

– Я прошу прощения, миз Флеминг, но вы спросили, есть ли что-нибудь такое, что я могу сообщить вам.

– Ясно. – Женщина понимающе кивнула, подмигнув в камеру. – Вы имеете в виду, что есть ряд аспектов – подвижек, – которыми вы не можете поделиться с общественностью.

– Именно так.

– Тогда, может быть, вы скажете, удовлетворены ли вы ходом расследования?

– Я редко бываю удовлетворен. Однако мы определили некоторые направления расследования.

Флеминг была матерой ведущей – Колдмун не мог не отдать ей должного – и поднаторела в обращении с неудобными гостями.

– Я уверена, наши зрители сейчас вздохнули с облегчением. Понятно, что многого вы нам сказать сейчас не можете, – проговорила Флеминг слегка заговорщицким тоном, – но хотя бы намекните, насколько вы близки к поимке монстра.

– Увы, к сожалению, это я не могу предсказать. Но есть одна услуга, о которой я хочу вас попросить.

– Конечно.

– Пожалуйста, не называйте его монстром.

Колдмун услышал резкий вздох Гроува.

Улыбка застыла на лице ведущей.