Стихи духовные

Он и не мать бранёт и ругает...

Пресвятую Богородицу порицает... (№ 575)

Если мужчина произнесет эту хулу,

Невидимо земля и небо потрясется,

Богородица на три года от его лик отворотит.

Если женщина - то на семь лет.

В «Свитке Ерусалимском» последствия этого черного слова изображаются страшным потрясением в небесном мире:

Матерно не бранитеся;

Мать Пресвятая Богородица

На престоле вострепенулася,

Уста кровью запекаются. (№ 564, № 604)

От этого слова «месяц и звезды потухают».

От матерного слова все пропали. (№ 604)

Это не просто грех против целомудрия - против «девства», это грех против божественного материнства, т.е. самого сердца народной религиозности. В самом деле. Богородица не только Божия Мать, но и Мать вообще, общая наша мать («мать богов и людей»)^{122}. Вот в каком смысле Мария называется просто Матерью, Матушкой Марией. И это материнство Ее не только по любви, по усыновлению Ей мира, но и по прямому рождению. Иногда мы видим, что она действительно мыслится родительницей и творительницей мира:

Аще Пресвятая Богородица

Помощи своей не подаст,

Не может ничто на земле в живе родиться,

И ни скот, и ни птица,

Ни человеком бысть. (6, 73)

В стихе о Василии прямо указывается, говоря о последствиях указанного греха против материнства, на Богородицу,

Которая нам сотворила

И небо, и землю, и солнце, и месяц,

И частыя звезды. (№ 575)

Пребывая в самом сердце мира божественного, Богородица уже не отделяется от Бога. Молитва Ей и молитва Богу - одно и то же. В некоторых вариантах стиха об Алексее святой молится Господу Богу, а отвечает ему Богородица:

О раб Мой, Божий человече!

За чем ты ко Мне, Мой раб, приходишь,

Какой милости у Меня просишь? (I, 104)

Иногда Она отождествляется со Святым Духом, т.е. с общим наименованием божественной силы:

Перевозил Алексея сам Дух Святой,

Мать Пресвятая Богородица… (Адрианова, 266)

Иногда Ее воля отождествляется с волей Божией даже там, где речь идет об осуждении грешных, т.е. где это отождествление лишает Богородицу Ее собственного призвания - утешительницы и заступницы. Так, Лазарь, пожалевший богача в аду, не может его вызволить оттуда:

Не моя ж тут воля - самого Бога,

Пресвятой Девы Богородицы. (I, 65)

Шаг дальше, и на Страшном Суде Богородица сама произносит приговор грешникам (№ 485).

Впрочем, эта последняя роль Судии, вытекающая не из природы Богородицы, а из Ее общей божественности, случайна и редка. Она противоречит Ее материнству. Богородица остается промыслительницей и родительницей мира, предоставляя Богу отцовски царскую власть: законодательства и суда.

Если Богородица может сливаться с Богом, то, с другой стороны, Она иногда вступает в чередование и с низшими святыми силами женско-материнской религии народа. Такова, прежде всего, святая Пятница^{123}. В известном стихе Пятница является пустыннику и учит его, как спастись роду человеческому. Но в одном варианте читаем:

Ему Пятница во сне приснилась

И Богородица появилась. (№ 594)

Пятница вместо Богородицы (Истомин II, стр. 6) является святому в одном из вариантов стиха об Алексее. Упомянем, в порядке аналогии, что в болгарских стихах, соответствующих «Хождению Богородицы», вместо Марии встречает жидов и слышит весть о распятии Неделя, олицетворение Воскресения («Анастасия»)^{124}.

И, наконец, как общая Мать, связанная с космическим рождением, Богородица может сливаться с матерью-землей, олицетворением космоса. Это тождество было бы трудно доказать цитатами. Народ сохраняет дистанцию между миром божественным и земным, но, как увидим ниже, переносит на матерь-землю значительную часть того комплекса религиозных чувств, которые обычно у него связаны с Матерью Божией^{125}

.

Ангелы и святые

Мир «небесных сил», конечно, должен включать в себя и ангелов - к ним это имя относит и церковный гимн^{126}. Однако ангельский бесплотный мир отражен очень слабо в духовных стихах. К ним не обращаются с молитвой; они не являются к людям в видениях как вестники божественной воли. Их явление святому Димитрию Солунскому не доказывает противного. Святой, как и ангелы, принадлежит уже к духовному, развоплощенному миру. Именно благодаря своей бесплотности они мало связаны с землей и человеком. Их место на небесах, в окружении небесного Царя. В апокрифической евангельской истории при Крещении, Преображении, Воскресении и Вознесении они необходимы, как мы видели, в свите Царя-Христа:

Со грозными херувимами,

Со страшными серафимами. (I, 332-333)

Это постоянные эпитеты высших архангельских чинов. Грозность их - отблеск грозной славы небесного Царя. Однако литургия и предание церковное дает другую черту для небесной жизни бесплотных духов: их чудесное, райское пение. Духовный стих знает и ангельское пение, хотя имеет тенденцию заменять поющих ангелов райскими птицами. Если Егорий среди мучений

Стихи поет херувимские (Истомин I, 10; I, 500, ср. I, 6)

или:

Гласы гласит по-архангельски,