Стихи и эссе

У всех нас есть физические потребности. Всем нам нужна пища — мы просим о ней в молитвах: "Хлеб наш насущный даждь нам днесь". Если я могу поделиться пищей — замечательно. Если нет — ничего не поделаешь. Любовь невозможно оценить. Родители способны дарить любовь детям, не требуя любви взамен. Родительская любовь не вполне бескорыстна, но она ближе всего к идеалу бескорыстной любви. Тимон не в силах купить любовь — любовь дается вольно. Любовь не поддается оценке, тогда как пищу оценить несложно. Посередине находятся произведения искусства, которые крайне сложно оценить и определить в категориях жертвования и приобретения. Поэт в "Тимо- не Афинском" считает себя дарителем: "Поэзия похожа на камедь, / Струящуюся из ствола-кормильца" (i. 1). Он полагает, что только передает другим дарованную ему природу и опыт. И все же искусство сообщает нам нечто, оно удовлетворяет некую потребность — потребность в наслаждении и истине. Здесь присутствует и субъективный фактор. Что нужно моему ближнему? Если человек испытывает голод и жажду, то, чего он желает, тождественно тому, что ему следует желать. В искусстве не все так просто. Сложность заключается в лести. За свое творение художник не вправе ожидать и похвалы, и денег. Тимон произносит великолепную, но, впрочем, традиционную речь о развращающей силе золота (1v.3). Однако сам Тимон пытается использовать деньги, чтобы породить деньги взамен. Его слова о вызываемом золотом разложении справедливы, но не потому, что деньги сами по себе суть зло. У денег есть и обратная сторона — они могут помочь свободе. Люди порочные используют деньги, чтобы порвать с обществом или подчинить своей воле других, но ведь деньги могут способствовать и развитию агапе, любви к ближнему. Если бы Вентидий обнаружил репу, помочь ему смог бы только землепашец. Сложно оценить искусство, и невозможно оценить любовь и авторитет — эти последние основаны не только на физических, но и на духовных желаниях. Деньги, подобно науке, могут спасать или губить жизни. Деньги усиливают причастность, к раю или к аду.

Строки Чарльза Уильямса — поэта, которого вы вряд ли знаете, — кажутся уместными в связи с "Тимоном Афинским":

Явили монеты совету вельмож.

Кей, дворецкий, сведущий в торговле, молвил:

"Добро: деньги пройдут сквозь века,

без толмачей — от Лондона до Омска.

Дела пойдут наверняка,

Мы возведем мосты. И горы

Пронзим туннелем; золото скачет по землям.

Бедняк покупает, богач получает доход.

Ход событий послушен воле — больше,

чем лордов мечи и молитвы монахинь.

Ведь деньги суть средство обмена"

Помрачнел Тальесин, протянув

руку к драконам: "Я долго размышлял.

Сэр, символам не верит поэт.

Боюсь драконов вольных, чеканных.

Коль средства независимы — они несут погибель.

Слова, избегшие стихов, калечат души.

Лишенная рассудка страсть родит тирана;

Расплод монет грозит большой бедой.

Мы приучили образы к свободе; ты рад?

И рады ль мы впустить ту ересь в Логрес?"

Отвечал епископ лордам;

поднялись слова в тихий воздух:

"Власть может символы обратить в богатство,

и алчность — принудить Бога, скрывающего лик

порой, скрыться навечно; положено,

что вечный дом, душою обретенный,

всегда — дом ближнего; забудем о корысти

мы должны жить в обители влюбленных

друг мой будет мне кровом, я — ему.

Таков путь мира в дни благие;

станьте друзьями через монеты неправые,

богатство твое да будет здоровьем другого.

Что сказал Гераклит? — чем дышит небесный Град? —

Смертью жить и жизнью умирать — таков Божий лад.

Ведь деньги — лишь одно из средств обмена"[551]

Перикл и Цимбелин

23 апреля 1947 года