Стихи и песни 1990 – 2020

В одной стране далёкой,Где пальмы не растут,С бабусею убогой(не помню, как зовут)Жила одна милашка,Застенчива, проста.Милашку звали Дашка.Была она, бедняжка,С рожденья сирота.Отцу её досталосьВ тюрьме свой век дожить.При родах мать скончалась.Что ж, некого винить…Лет до пяти девчушкаВ приюте провела,Ну, а потом старушка —Горбатая болтушка —Её к себе взяла.Девчоночка бояласьВначале, и не шла.Но бабка привязалась,Речами доняла:– Не будь ты так труслива.Пойдём ко мне, мой свет.Жить будем мы счастливо.И мне не так тоскливоС тобой на старость лет.И Даша согласилась.Уже который годОна, как и не снилосьЕй в детстве, без заботЖила с бабусей, мило,В уютненькой избе.Полы в каморках мыла,К обеду щи варила,И кланялась судьбе.С пытливыми глазами,Душевной теплоты(увы, забыл с годамиЛица её черты:Отшибла память бражка)Такой была она,Что всем казалось, ДашкаЗатем лишь не монашка,Что не пострижена.Старик, лишённый зренья,Что к бабке приходил,Учил девицу пению,И грамотам учил.Так Дашенька взрослела.И, должен я признать,Она неплохо пела,Читать писать умела,И даже рисовать.

Блаженно шли недели.Бог дал ей расцвести.Но молодцы не смелиК ней близко подойти,И ею любовалисьТайком, издалека.Глядели, ухмылялись,Смешки порой срывалисьС шального языка.– Она не из уродин! —Частенько повторялМоряк Степан Болотин.В девицах толк он знал.– Да, справная дивчина!Вот только ловит мух…– Молчи ты, дурачина! —Так рассуждали чинноСапожник и пастух.Однажды, помню, дажеКакой-то генерал —Большой и важный – к ДашеС признаньем приставал.Я думал (и немало),Что Дашенька мояПойдёт за генерала…Ничуть так не бывало!Лишь ошибался я.Скажу вам, между нами,Без каверзных словес,За ягодой – грибами,Частенько Даша в лесХодила, и, под сеньюДеревьев вековых,Скрывалась. С тихой леньюВнимала, может, пеньюЧудесных птиц лесных,А может, умиляласьЖурчаньем ручейка,Иль елям улыбаласьПод шёпот ветерка…О том я знать не смею.И не к чему гадать(хвалиться не умею,Но с детства не имеюПривычки я приврать!)Так вот, однажды, значит,Из леса воротясьНа хату, как заплачетВдруг Даша, повалясьНичком в свою перину,Лицо в подушке скрыв(объелась будто хины).Конечно, бабку Нину —Ведунью местных див —

К ней пригласили тут же,Заставили отварПринять. Ей стало лучше,И спал немного жар.– Ох, Даша, что с тобою?– Отстаньте от меня!Её – святой водою,Она – брыкать ногою…И так четыре дня.А после (странно даже,Что помню до сих пор)Всё изменилось в Даше:Поблекший мутен взор,Болезненные тениБесцветного лица;Вся постоянно в лени,И приступы мигрениБез края и конца.Бывало, раньше, встанетС кровати утром – в путь! —Вокруг с улыбкой глянет,Займётся чем-нибудь,Под милое болтанье,Под песни нежный звук…Теперь же всё в молчанье.Ну, что за наказаньеНашло на Дашу вдруг?Никто не знал об этомТогда. Старушки ж, вновьИ вновь, по всем приметам,Винили в том любовь…Мне было не до сплетенВ те дни: по кабакамЯ шлялся, духом беден,Издалека заметенТаким же дуракам.Бузил я и скандалил,Лез в драку ни за грош.Меня бред хмеля жалилСильней, чем злая вошь.Тоска мне сердце грызла,Глаза смотрели врозь,И тело всё раскисло.Не понимая смысла,Я видел всё насквозь!Мой друг, кузнец Никита,Так звал меня домой,Аж морда вся разбитаМоя (его рукой)Была. Я ни в какуюУняться не хотел,Кричал на всю пивную:– Пью за мечту большую —За пышность бабьих тел!

Орал безумным басом:– Начальник наш дурак!Когда б телячьим мясомКормил он не собакСвоих борзых – охочих,А славных работяг,То, средь довольствий прочих,Снискал б хвалы рабочих.А это не пустяк!Открыть ли мне вам тайну,Затем, чтоб доказать,Что пал я не случайно?Открою, что скрывать…Известный бабник, Яшка,Трепался всем о том,Что с ним бывала Дашка,«та самая дурашка»,В лесочке под кустом!Любил я Дашу, честно,Давно по ней страдал.Подушкам лишь известно,Как ночью я рыдал,О Дашеньке мечтая…Она же, на менясвой взор не обращая,Было мне, как чужая,Совсем мне не родня.Я пил тогда безбожно.От горя, пил и пил.Был б трезвым, то, возможно,Я б Яшку придушил.А так, об нечисть этуКулак лишь свой разбил,Призвав его к ответу.В отбитую котлетуВсего лишь превратил…Но, Даша… Как нелепо!Сказали мне потом…Перекрестясь, на небоВзглянула, и свой домОставив, вдаль куда-тоНаправила свой след.Уж ночь упрятать радаБыла красы заката,А Даши нет и нет.Такого не бывалоНи разу до тех пор.Сё бабку взволновало.Слезами полон, взорСтремился видеть дивнойДочурки красоту.Вдвоём с ведуньей НинойОни, дорогой длинной,Шли за верстой версту.

Но поиск был негоден.Как раз, в тот поздний час,Моряк, Степан Болотин,Не отрывая глаз,С недоуменьем явно,Глазел на гладь реки.По ней, совсем недавно,Так медленно и плавно,Вдруг разошлись круги.До этого, неробко(так совесть подвела),Глядел на Дашу Стёпка,Как в воду та вошла.В кустах он притаился,Затей безумных полн.Уже развеселился,Но, вдруг… Лик девы скрылсяПод сенью тихих волн!Он мог бы прыгнуть в воду,Помочь ей – был он смел! —Но, так уж вышло, сродуОн плавать не умел…Всё разом помутилосьВ моей больной душе,Как Даша утопилась.Но это приключилосьДавным-давно уже.– Ах, Даша, Даша… ЖалкоРассказ кончать на том,Что ты почти русалка,Твой дом на дне речном.Ты не грустишь, родная?Я тоже не грущу.Судьба у нас такая…Живу я, твёрдо зная,Что Яшке отомщу!Покоя не найдёт онВовек, пока я жив.Пусть я уже измотан,Искусством местных дивЯ вскоре овладею,Коварным волшебствамДать выход в свет сумею.И этому злодею,Как должное, воздамЗа все его заслуги!Нашлю своей рукойНа Яшку я все муки.А радость и покойДуши его жестокой,Увы, не доживутДо старости глубокой!В одной стране далёкой,Где пальмы не растут…1996 (черновики юности)