Альфред Эдвард Хаусман

Стихи из книги «Шропширский парень»

Альфред Эдвард Хаусман (1859–1936) — один из самых любимых и известных поэтов Великобритании. Его стихи печатались и печатаются в престижных английских антологиях, а его творчество неоднократно становилось темой критических и биографических исследований и сотен статей. Теодор Г. Эхрсам, к примеру, привел немало подобных свидетельств в книге «Библиография Альфреда Эдварда Хаусмана» (1941). В 1945 году Роберт Вустер Сталман издал свою «Аннотированную биографию А. Э. Хаусмана ‘Критические этюды’», в которой собрал практически все, что писали о лирике Хаусмана, и сам написал о его влиянии на поэзию 1920–1945 годов.

Впечатляют и мнения о произведениях Хаусмана других поэтов, его соотечественников. Так, Томас Гарди полагал, что стихотворение «Цела ль моя упряжка» — наиболее драматургически выстроенное стихотворение во всей английской поэзии. Бабетта Дойч, Карл Шапиро, У. Х. Оден отзывались о творчестве Хаусмана с уважением и любовью. К. Д. Льюис сравнивал его с такими гигантами, как Джеральд Мэнли Хопкинс, Уилфрид Оуэн и Т. С. Элиот.

Сборник стихов «Шропширский парень» был написан под впечатлением драматических событий в жизни автора. Темы сборника — умирание и смерть, предопределенность судьбы и борьба с роком. Меланхоличные и в то же время ироничные, традиционные по форме и авангардные по внутренней энергетике, стихи Хаусмана повлияли и на поэзию Редьярда Киплинга, в частности, на его «Казарменные баллады». Поэзия Хаусмана, притом что орнамент стихотворений, их строфика своеобразны и прихотливы, поражает экстраординарной простотой и красотой мелодий. Каждое стихотворение — уже готовая песня.

Альфред Эдвард Хаусман известен в нашей стране. На русский язык его переводили Б. Слуцкий, С. Маршак, другие поэты. О нем писали статьи, исследования. И все же «последний поэт-классик луговой Англии» (как назвал его М. Л. Гаспаров) во многом остается загадкой. Переводы, предлагаемые вниманию читателей, — еще одна попытка разгадать эту загадку.

XIV

Идут беспечно люди,        Как их понять уму:Стою я у дороги,        Не нужен никому.

Как списанный на берег        Моряк, мне все равно;Душа мое и сердце        Давно ушли на дно.Нет пары безрассудству        В просторе голубом,Что привело б подругу        В мой одинокий дом.Цветы не исцеляют,        Утрачен верный путь;Потерянное сердце        Мне разрывает грудь.Так по чужой дороге

        Иду я без гроша:Лежат в пучине моря        И сердце, и душа.

XXII

Раздался незнакомый звук,        Проходит взвод, гремя.Один красномундирный вдруг        Не сводит глаз с меня.Мил человек, тебе со мной        Навряд ли встретиться дано,И то, что мы зовем судьбой,        Давно предрешено.

Ни общих дум, ни общих дат,        Но в счастье иль в бедеВсего хорошего, солдат,        Желаю я тебе.

XXVI

        Мы шли вдоль поля год назадС любимой, догорал закат,Вдруг слышим мы через заборОсины странный разговор.«О, кто там жаждет новостей?Сельчанин с девушкой своей?До свадьбы — несколько недель,И время их сведет в постель,

Вот только ляжет он с другой,Она ж — накроется землей».        И верно, точно через годДругая девушка идет,И вновь звучит над головойОсины разговор ночной;Да только слов я не пойму,Похоже, все идет к тому,Чтобы не я — подружка поняла,Как вскоре сложатся дела,Знать, мне под клевером лежать,А ей с другим беднягой спать.

XXVII