Читаем Стихи Не Для Дам полностью

Стихи

Красавице, которая нюхала табак

Возможно ль? вместо роз, Амуром насажденных,Тюльпанов, гордо наклоненных,Душистых ландышей, ясминов и лилей,Которых ты всегда любилаИ прежде всякий день носилаНа мраморной груди твоей, —Возможно ль, милая Климена,Какая странная во вкусе перемена!..Ты любишь обонять не утренний цветок,А вредную траву зелену,Искусством превращеннуВ пушистой порошок!Пускай уже седой профессор Геттингена,
На старой кафедре согнувшися дугой,Вперив в латинщину глубокий разум свой,Раскашлявшись, табак толченыйПихает в длинный нос иссохшею рукой;Пускай младой драгун усатыйПоутру, сидя у окна,С остатком утреннего сна,Из трубки пенковый дым гонит сероватый;Пускай красавица шестидесяти лет,У граций в отпуску и у любви в отставке,Которой держится вся прелесть на подставке,Которой без морщин на теле места нет,Злословит, молится, зеваетИ с верным табаком печали забывает, —А ты, прелестная!.. но если уж табакТак нравится тебе — о пыл воображенья! —
Ах! если, превращенный в прах,И в табакерке, в заточенье,Я в персты нежные твои попасться мог,Тогда б в сердечном восхищеньеРассыпался на грудь под шалевый платокИ даже… может быть… Но что! мечта пустая.Не будет этого никак.Судьба завистливая, злая!Ах, отчего я не табак!..

* * *

От всенощной вечор идя домой,Антипьевна с Марфушкою бранилась;Антипьевна отменно горячилась.«Постой, — кричит, — управлюсь я с тобой;Ты думаешь, что я уж и забыла
Ту ночь, когда, забравшись в уголок,Ты с крестником Ванюшкою шалила?Постой, о всем узнает муженек!» — Тебе ль грозить! — Марфушка отвечает:Ванюша — что? Ведь он еще дитя;А сват Трофим, который у тебяИ день, и ночь? Весь город это знает.Молчи ж, кума: и ты, как я, грешна,А всякого словами разобидишь;В чужой пизде соломинку ты видишь,А у себя не видишь и бревна.

Юрьеву

Здорово, Юрьев именинник!Здорово, Юрьев лейб-улан!Сегодня для тебя пустынникОсушит пенистый стакан.
Здорово, Юрьев именинник!Здорово, Юрьев лейб-улан!Здорово, рыцари, лихиеЛюбви, свободы и вина!Для нас, союзники младые,Надежды лампа зажжена.Здорово, рыцари лихиеЛюбви, свободы и вина!Здорово, молодость и счастье,Застольный кубок и бордельГде с громким смехом сладострастьеВедет нас пьяных на постель.Здорово, молодость и счастье,Застольный кубок и бордель.

Ты и я

Перейти на страницу:

Похожие книги

Марьина роща
Марьина роща

«Марьина роща» — первое крупное произведение журналиста. Материал для него автор начал собирать с 1930 года, со времени переезда на жительство в этот район. В этой повести-хронике читатель пусть не ищет среди героев своих знакомых или родственников. Как и во всяком художественном произведении, так и в этой книге, факты, события, персонажи обобщены, типизированы.Годы идут, одни люди уходят из жизни, другие меняются под влиянием обстоятельств… Ни им самим, ни их потомкам не всегда приятно вспоминать недоброе прошлое, в котором они участвовали не только как свидетели-современники. Поэтому все фамилии жителей Марьиной рощи, упоминаемых в книге, изменены, и редкие совпадения могут быть только случайными.

Василий Андреевич Жуковский , Евгений Васильевич Толкачев

Фантастика / Поэзия / Проза / Советская классическая проза / Ужасы и мистика / Исторические любовные романы
Собрание сочинений. Том 1. Голоса
Собрание сочинений. Том 1. Голоса

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В первый том собрания «Голоса» вошли разножанровые произведения Генриха Сапгира, объединенные идеей диалога – с поэтами-предшественниками и современниками, с социальными языковыми моделями и метафизическими силами. Сапгир выступает то как собеседник-оппонент, то как транслятор чужих языков, то как художник-исследователь человеческого (и нечеловеческого) многоголосья.

Генрих Вениаминович Сапгир , Д. М. Давыдов

Поэзия / Русская классическая проза