Стихия страха

— Кысей, ты правда думаешь, что я нашла какой-нибудь старинный проклятый амулет, нацепила его на себя, а теперь страдаю от страшного проклятия?

— Неужели прадед ничего не оставил? — я пропустил мимо ушей ее насмешку.

— Все, что он оставил, он оставил своему бастарду. Там в коллекции были довольно интересные украшения с чистыми сапфирами и жемчугом, кажется, где-то в архивах сохранились их эскизы, но… Ты знаешь, я бы сама на них с удовольствием взглянула…

На миг ее лицо просветлело, а в глазах появился такой до боли знакомый огонек азарта, с которым она изучала образцы камней, часами неподвижно созерцая горный кварц или малахит, а потом, словно вдоволь наговорившись с камнем, создавала необычайной красоты геммы.

— Прости, что заставляю тебя вспомнить, но мне нужно еще кое-что узнать. Скажи, когда ты увидела профессора Грано в окне, ты больше ничего не заметила? Собаки, например?

Софи удивленно посмотрела на меня.

— Нет, ничего такого. Да откуда там было взяться собаке?

— Ты упоминала, что он что-то кричал, перед тем как прыгнуть. Постарайся вспомнить, это важно.

Девушка задумалась, водя по столу пальцем, словно пытаясь нарисовать неудавшийся эскиз.

— Нет. Он казался таким… испуганным…

— Испуганным? Ты уверена? Тогда может он гнал от себя что-то страшное? Он отмахивался?

Софи неожиданно оторвалась от полировки стола и подняла на меня взгляд.

— А ведь точно! Только сейчас поняла! Он оглянулся назад и что-то выкрикнул, а потом ринулся в окно… словно убегая… Господи Единый, так что же с ним произошло?

— Пойдем обедать, Софи. Уверен, Эжени приготовила что-нибудь необычайное… — я не захотел расстраивать девушку, но похоже, эта малахольная Лидия опять оказалась права.

— Не хочу есть. Нет аппетита.

— Пошли, — я деликатно помог ей встать и позволил опереться на свою руку, сопровождая к столу.

Эмиль с тревогой взглянул на меня, потом перевел взгляд на жену. Эжени уже накрыла на стол, и аромат куриного бульона заманчиво щекотал ноздри, отвлекая от мрачных мыслей. Завидев меня с Софи, служанка выхватила свою госпожу у меня из рук, обняла ее за плечи и проводила к столу.

— Кысей, ты ведь расскажешь, что случилось? — спросил Эмиль, кивая мне садиться.

— Конечно, только давай позже, в твоем каби… — слова застряли у меня в горле, потому что в комнату тихо вошла девушка.

— Здравствуйте, — прошелестела она, смущенно опустив голову. — Простите, господин Бурже, я припозднилась, работы так много…

— Садитесь, садитесь уже, стынет все, — захлопотала Эжени, подталкивая меня к стулу. Я лихорадочно соображал, что происходит, как эта девчонка могла здесь оказаться, почему она говорит про работу.

— Кажется, мы уже знакомы, — наконец холодно выговорил я, кивая опоздавшей. — Только не понимаю, что внучка помчика Жаунеску делает в доме моего друга.

Эмиль удивленно спросил:

— Вы знакомы? Откуда?

Девчонка всхлипнула и бросила на моего друга умоляющий взгляд:

— Хозяин, господин инквизитор был единственным, кто заступился за мою семью, когда нас выгоняли из дому… Я так ему благодарна! — она перевела взор на меня, и на мгновение я засомневался в словах Лидии про эту особу. Такой чистый лоб, невинные синие глаза… Неужели она может быть настолько порочна, чтобы в свои пятнадцать…

— Тем не менее, как вы здесь оказались? — упрямо переспросил я.

— Госпожа была так добра, что не позволила моему батюшке… — девчонка опять всхлипнула и потупилась.

— Давайте уже не будем о грустном, — тихо проговорила Софи, с тоской глядя на дымящуюся перед ней тарелку супа. — Эмиль выкупил Ниночку, как и должен был поступить любой благородный человек. Не понимаю, до какой степени подлости надо опуститься, чтобы продать свое дитя… Рабство — отвратительный пережиток прошлого.

— К сожалению, оно все еще существует, — сказал Эмиль, ободряюще накрывая своей ладонью руку жены. — Ты обязана хоть что-нибудь съесть, Софи. Нельзя морить себя голодом.

— Да, госпожа, — подхватила Эжени, пододвигая Софи тарелку с хлебом. — Возьмите кусочек, черный, на хмелю, как вы любите. Вам надо питаться.

Началась обычная за столом суета, секундная пауза в разговоре казалась забытой. Эмиль рассказывал смешные истории про своих новых коллег в Академии, стремясь скрасить подавленное настроение жены и вызвать улыбку на ее устах. Пару раз ему это все-таки удалось, а Эжени ухитрилась скормить своей госпоже пару ложек супа. Несмотря на то, что куриный бульон был действительно восхитительным, у меня начисто пропал аппетит. Я краем глаза следил за Ниночкой, размышляя над превратностями судьбы. Мне очень не нравилось ее присутствие в доме Эмиля. Но с другой стороны, безоговорочно верить словам Лидии тоже не стоило. Она ведь могла ошибаться или же намеренно лгать.