Стихийный мир. Морской эмир

Я не смогла сдержать ответную улыбку. Мне тоже было комфортно с Латимерией, хотя и не хотелось в этом признаваться. В конце концов, у меня и выхода-то другого не было, как общаться с кузиной эмира. Больше ни одна айреморка не планировала подходить ко мне ближе, чем на расстояние выстрела.

— Вот, прекрасные инфы, мой лучший то… — начала было продавщица по имени Ламинария, едва вернулась из соседней комнаты с ворохом коробок. Но голос ее оборвался. — Это… вы? — удивленно вгляделась она в меня, поправив на носу диковинные очки, сделанные из изогнутых костей какой-то рыбы. Продавщица оказалась на расстоянии вытянутой руки и, очевидно, сумела меня узнать. — Инсанимара*!

— У меня уже и прозвище есть, — сжала губы я. Латимерия фыркнула, хлопнув меня по плечу.

— И, между прочим, классное прозвище! — хохотнула она. — Означает что-то вроде «морское безумие» или попросту «ведьма, сводящая с ума».

Продавщица тем временем поставила коробки на витрину и прикрыла рот рукой, осеняя себя какими-то знаками. Я почувствовала, как колышется вокруг нее вода, и поняла, что чароводница создала что-то вроде кокона, в котором планировала от меня скрыться.

Вода вокруг нее и впрямь стала плотнее, слегка запузырилась и обрела зеленоватый оттенок.

— Тебе кажется это забавным? — приподняла я бровь.

— О, весьма! — хмыкнула Латимерия. — Честное слово, у меня никогда не было прозвища. Тем более такого крутого.

— Пожалуйста, я вынуждена просить вас покинуть мое заведение, — пискнула из своего укрытия продавщица.

Латимерия не обратила на нее ни капли внимания.

— Вот звали бы меня как-нибудь вроде «Дикая хищница» или «Принцесса морей». Ну или, на худой конец, «Акулье сердце» — тоже неплохо.

— Но меня зовут «Морским безумием», а не «Акульим сердцем», — буркнула я. — И даже не дельфиньим.

И развернулась в сторону выхода. Ужасно захотелось сменить хвост на щупальца кракена и ущипнуть одним таким вздорную продавщицу, испортившую настроение.

— «Морское безумие» — это же еще круче! — воскликнула радостно Латимерия, словно тут и впрямь было чему радоваться. — Не будет ни одного айреморца, что не знал бы Инсанимару. Может, у тебя и последователи появятся, как у Венинумары.

— Вот уж спасибо, — пробурчала я.

— Ты куда? — ахнула эмирита и схватила меня за руку. — А ну-ка, стой.

— Инфы, уходите скорее! — взвизгнула продавщица, и Латимерия, наконец, на нее посмотрела.

— Ты смеешь выгонять эмириту Айремора из своего ничтожного магазинчика? — грозно спросила девушка, и продавщица поменялась в лице. Если прежде она была просто бледной, то теперь пошла красными пятнами.

— Эмирита Латимерия?

— Нет, задница осьминожья! Конечно, эмирита Латимерия! В лицо должна знать всю правящую семью! — рявкнула кузина Тирреса, и на миг я даже перестала ее узнавать. Но вот она снова заулыбалась, и мне стало значительно легче.

— Лати, нам лучше уйти, раз нам тут не рады, — проговорила я, и что-то екнуло в груди. Жаль, что я не поняла, что именно, уже тогда. Очень жаль.

Но, увы, время не повернешь вспять. К чему было то мое темное предчувствие, я поняла лишь значительно позже.

— Лати, — повторила я, снова переходя на более дружеское и близкое общение с кузиной Морского эмира и тем самым будто расписываясь в том, что мы близкие подруги.

Латимерия широко улыбнулась, явно оценив мой порыв.

— Ни в коем случае. Если эта рыба протухшая еще раз посмеет помешать эмирите Айремора и ее приближенной, сидеть ей в одной из проклятых каверн.

— О нет, пожалуйста, эмирита! — взмолилась продавщица с таким ужасом, что даже мне ее стало жаль. — Я все сделаю, только не каверны!

По спине проползла липкая дрожь, стоило вспомнить, как Тиррес заставил меня погрузиться в одну из них. В каверне определенно что-то жило, и продавщица явно боялась не зря.

— Я сейчас же принесу вам все самое лучшее! — крикнула несчастная работница магазина и снова исчезла в соседней комнате, а я тем временем не могла не спросить:

— Вы наказываете преступников и провинившихся опусканием в каверны?..

— Ни в коем случае, — хохотнула эмирита. — В каверны совет эмирата принял закон опускать только убийц и воров. Всех на разную глубину. За более мелкие прегрешения, само собой, никто никого никуда не сунет. Но Ламинарии об этом знать не обязательно, верно? — Она весело рассмеялась, подмигнув мне, но, не заметив с моей стороны особенной поддержки, пожала плечами. — Нечего было грубить эмирите Айремора. В твоей любимой империи Огненной луны и за меньшее можно головы лишиться, между прочим. У нас еще мягкие законы.

Я выдохнула. Стоило признать, что Латимерия права. О Красном доже каких только страшных слухов не ходило.

Тем временем продавщица снова вернулась, на этот раз высыпав на лавки, кажется, все, что у нее хранилось в закромах. Крупные драгоценные камни в диковинных серебряных и золотых оплетках поражали взгляд и воображение. Создавалось впечатление, что неизвестные ювелиры воплотили в кораллах, окаменевших водорослях и драгоценных металлах всех морских существ, которых могли вспомнить.