Стихотворения

Лишь запах чабреца, сухой и горьковатый,Повеял на меня — и этот сонный Крым,И этот кипарис, и этот дом, прижатыйК поверхности горы, слились навеки с ним.Здесь море — дирижер, а резонатор — дали,Концерт высоких волн здесь ясен наперед.Здесь звук, задев скалу, скользит по вертикали,И эхо средь камней танцует и поет.Акустика вверху настроила ловушек,Приблизила к ушам далекий ропот струй.И стал здесь грохот бурь подобен грому пушек,И, как цветок, расцвел девичий поцелуй.Скопление синиц здесь свищет на рассвете,Тяжелый виноград прозрачен здесь и ал.

Здесь время не спешит, здесь собирают детиЧабрец, траву степей, у неподвижных скал.

1956

Летний вечер

Вечерний день томителен и ласков.Стада коров, качающих бока,В сопровожденье маленьких подпасковПо берегам идут издалека.Река, переливаясь под обрывом,Все так же привлекательна на вид,И небо в сочетании счастливом,Обняв ее, ликует и горит.Из облаков изваянные розыСвиваются, волнуются и вдруг,

Меняя очертания и позы,Уносятся на запад и на юг.И влага, зацелованная ими,Как девушка в вечернем полусне,Едва колеблет волнами своими,Еще не упоенными вполне.Она еще как будто негодуетИ слабо отстраняется, но ейУже сквозь сон предчувствие рисуетВосторг и пламя августовских дней.

1957

Гомборский лес

В Гомборском лесу на границе Кахети

Раскинулась осень. Какой бутафорУстроил такие поминки о летеИ киноварь с охрой на листья растер?Меж кленом и буком ютился шиповник,Был клен в озаренье и в зареве бук,И каждый из них оказался виновникМоих откровений, восторгов и мук.В кизиловой чаще кровавые жилыТопорщил кустарник. За чащей вдалиРядами стояли дубы-старожилыИ тоже к себе, как умели, влекли.Здесь осень сумела такие пассажиНаляпать из охры, огня и белил,Что дуб бушевал, как Рембрандт в Эрмитаже,А клен, как Мурильо, на крыльях парил.

Я лег на поляне, украшенной дубом,Я весь растворился в пыланье огня.Подобно бесчисленным арфам и трубам,Кусты расступились и скрыли меня.Я сделался нервной системой растений,Я стал размышлением каменных скалИ опыт осенних моих наблюденийОтдать человечеству вновь пожелал.С тех пор мне собратьями сделались горы,И нет мне покоя, когда на трубеПоют в сентябре золотые Гомборы,И гонят в просторы, и манят к себе.

1957

Сентябрь