Стихотворения

Туманной памяти внимая,Я воскрешаю этот год.И вот он —Белый вечер мая,К театру хлынувший народ.Дверей распахнутые створки,Волненье, говор, теснотаИ от партера до галеркиЗаполоненные места.Задернут занавес.И где-тоЗа ним, вот здесь, — так недалек!Он сам —«Дитя добра и света».Он сам,Волшебник слова — Блок!И вот уж словно легкий ветерПрошелся.Занавес открыт.И вот уж слово о поэтеКорней Чуковский говорит.И голос звонкий и высокий

Поет магические строки,Как «ворон канул на сосну»,Как «тронул сонную струну».России образ,Тень Равенны.В снегах двенадцать без креста —Он все напомнил вдохновенно.Ушел.Все стихли.Ждут.А сценаСветла, огромна и пуста.Все ждут.И вдруг неслышной теньюНа сцену слева он шагнулИ встал.Еще шагнул.В волненьеЕму навстречу колыхнулВесь зал, вставая, гул приветствий,Аплодисментов бурный шум.А он стоял, застыв на месте,Весь в черном, строен и угрюм.

Стоял, пережидал…А в залеСо скольких мест — не сосчитать —Стихов названья выкликали,Его просили прочитать.Когда ж возможность отозватьсяПришла к поэту, он сказалУсталым голосом:«„Двенадцать“Читать я не умею», —   ЗалПритих.И голос глуховатый«Седое утро» стал читать.И он, влюблявшийся когда-то,Опять влюбляется, опять.Опять лепечут колокольцы,Опять разлуки боль в сердцах,Опять серебряные кольцыБлеснули на ее руках.Опять все молодо.И снова

Россия, Русь, Ермак, тюрьма,И вновь над полем КуликовымЗарей пронизанная тьма.И пусть копье дрожит и гнется,Стальные ломятся щиты,И пусть над степью ворон вьется —Не пропадешь,Не сгинешь ты!И как раскаяться, расстаться,Оставить боевой редут —Там, впереди, уже двенадцатьВ снегах с винтовками идут…Тревоги полный голос БлокаДышал грядущего судьбой,Как бы в раздумье, одинокоОн сам беседовал с собой.Он был как ясное виденье,Светловолос и сероглаз.И не угрюмство,Не паденье —Крылатый стих летел на нас.И пусть мы строки эти знали,И пусть они знакомы, пусть, —

За ним неслышно повторялиМы эти строки наизусть.И молодых сердец биенье —Все было —Так и назови —Не только знаком уваженья,Но и раскрытием любви.В любви к нему,К его РоссииИная зрела в нас любовь —К России той, что в дни иныеРасплатой за года глухиеДетей своих теряла кровь,Что, землю кровью обагряя,На небывалый встала путь…И зал от края и до краяГремел.Душили слезы грудь.И вместе радость накипала.И памяти уже невмочьПрипомнить, как тогда из залаМы в белую шагнули ночь…

1956

Ленинградская гравюра