Стихотворения

«Ты отгремела много лет назад…»

Ты отгремела много лет назад.Но, дав отсрочку тысячам смертей,Теперь листаешь календарь утрат,В котором числа скрыты от людей.Убавят раны счет живым годам,Сомкнется кругом скорбная семья,И жертва запоздалая твояУходит к тем, что без отсрочки — там.И может быть, поймут еще не всеУ обелиска, где суглинок свеж,Как он глубоко в мирной полосе,Твой самый тихий гибельный рубеж.4 октября 1965

«Все, что было со мной, — на земле…»

Все, что было со мной, — на земле.

Но остался, как верный залог,На широком, спокойном крылеОтпечаток морозных сапог.Кто ступал по твоим плоскостям,Их надежность сурово храня,Перед тем, как отдать небесамЗаодно и тебя и меня?Он затерян внизу навсегда,Только я, незнакомый ему,Эту вещую близость следаК облакам и светилам — пойму.Нам сужден проницательный свет,Чтоб таили его не губя,Чтобы в скромности малых приметМы умели провидеть себя.12 ноября 1965

«Погорбившийся мост сдавили берега…»

Погорбившийся мост сдавили берега,И выступили грубо и неровноРасколотые летним солнцем бревна,Наморщилась холодная река,Течением размеренно колебляВерхушку остро выгнанного стебля,Который стрелкой темный ход воды,Не зная сам зачем, обозначает,—И жизнь однообразьем маетыПредстанет вдруг — и словно укачает.Ты встанешь у перил. Приложишь мерку.Отметишь мелом. Крепко сплюнешь сверху.Прижмешь коленом свежую доску,И гвоздь подставит шляпку молоткуИ тонко запоет, — и во весь ростТы вгонишь гвоздь в погорбившийся мост.

И первый твой удар — как бы со зла,Второй удар кладешь с присловьемхлестким,А с третьим — струнно музыка пошлаПо всем гвоздям, по бревнам и по доскам.Когда же день утратит высотуИ выдвинется месяц за плечами,И свет попеременно на мостуМетнут машины круглыми очами, —Их сильный ход заглушит ход воды,И, проходящей тяжестью колеблем,Прикрыв глаза, себя увидишь тыВ живом потоке напряженным стеблем.14—19 ноября 1965

«Лежала, перееханная скатом…»

Лежала, перееханная скатом,Дышала телом, вдавленным и смятым,

И видела сквозь пленку стылых слез,Как снова, смертоносно громыхая,Огромное, глазастое неслось.И напряглась, мучительно-живая,О милости последней не прося,Но, в ноздри ей ударив сгустком дыма,Торжественно, замедленно и мимоПрошла колонна вся.Машины уносили гул и свет,Выравнивая скорость в отдаленье,А мертвые глаза собачьи вследГлядели в человечьем напряженье,Как будто все, что здесь произошло,Вбирали, горестно осмыслить силясь, —И непонятны были ей ни зло,Ни поздняя торжественная милость.9 декабря 1965

«И когда опрокинуло наземь…»