Стихотворения

Утренняя заря на 1840 год, СПб., 1840, с. 178, без ст. 116 и с заменой в ст. 87 «Филипп Филиппыч» на «Иван Иваныч». Тот же текст — 1840, с. 81. В Изд. 1933, с. 133 по автографу Т-69 восстановлены ст. 87, 116 и введена еще одна строфа после ст. 80. Печ. по Изд. 1840, с восстановлением по автографу ст. 87, 116 и 57, где изменение в печатных публикациях носит цензурный характер («старины» вместо «сатаны»). Д. правил стихи вплоть до наборной рукописи или корректуры, почему мы не считаем возможным вносить в основной текст четверостишие после ст. 84, а также некоторые другие чтения автографа. Строфа после ст. 84 могла быть выброшена, в ча­тности, как близко варьирующая эпиграмму Пушкина (см. ниже). Копии: Т-69, ГПБ, ф. 232, оп. 1, № 2. Стих, было известно в ближайшем кругу Д. до печати; в апреле 1839 г. А. И. Тургенев, получив его от Булгакова, писал Вяземскому из Парижа: «Какая подлость в слоге! Но вот и порядочная строфа: «А глядишь: наш Лафайет <...> Впрочем, тут и бородавки, мошки да букашки, червяк голодный, почешет и прочее и прочее и прочее» (ОА, 4, с. 71). Для Тургенева был неприемлем не только памфлетный стиль, но и резкость нападок на Чаадаева и «западнические» круги Москвы. По свидетельству А. И. Дельвига, стихи Д. были «дурно приняты московским обществом, которое находило неприличным смеяться над теми, которые находятся на дурном счету у правительства, и тем как бы стараться ему подслужиться» (А. И. Дельвиг. Мои воспоминания, т. I, М., 1912, с. 171—181, 243—250, 253). Другие современники, однако, приняли «песню» восторженно; так, рецензент «Отечественных записок» полностью привел ее текст из «Утренней зари», отметив «глубокое, благородное негодование» и «звонкий, раздольный, богатырский, прямо русский стих» (ОЗ, 1839, т. VII, отд. VII, с. 13—15; здесь же — сообщение, что «песня» написана Д. «незадолго до его кончины и доставлена им же самим издателю альманаха»); существуют свидетельства, что «Современную песню» читали наизусть «при единодушном смехе» (ОЗ, 1849, т. LXII, отд. V, с. 52). По сообщению Ф. Ф. Вигеля, Д. имел в виду салон Екатерины Гавриловны Левашевой (ум. 1839), где собирались виднейшие представители московского «западничества» — М. Ф. Орлов, Д. Н. Свербеев, А. Н. Раевский, Н. X. Кетчер и др.; во флигеле дома Левашевых на Ново-Басманной ул. жил с 1831 г. П. Я. Чаадаев (1793—1856), интеллектуальный глава салона, связанный с Левашевыми тесными дружескими узами (М. Лемке, Николаевские жандармы и литература 1826—1855 гг., изд. 2, М., 1909, с. 423—424; Изд. 1933, с. 273—276). Салон Левашовой, согласно Вигелю, состоял «из руссофобов, а еще гораздо более из руссофобок. Денис Давыдов <...> не мог равнодушно смотреть на это поганое гнездо, где, как говорит он, России таска, да какая! Как забыть стихи его по сему предмету, в которых так забавно и остроумно выставляет он заговорщицу-блоху с мухой-якобинкой и старую деву-стрекозу, и маленького аббатика с маленьким набатиком» (Ф. Ф. Вигель, Москва и Петербург.— РА, 1893, т. II, с. 578). Конкретные адресаты памфлета с трудом поддаются точному определению; возможно, что ряд шаржированных портретов — типовые фигуры. В экземпляре сочинений Д. (изд. А. Смирдина, СПб., 1848), принадлежавшем М. Н. Лонгинову (библиотека ИРЛИ, Ло. 4.1.1), рукой Лонгинова раскрыты некоторые адресаты (указано В. Б. Сандомирской). Лонгинов близко знал Чаадаева и его московское окружение, однако достоверность его указаний не безусловна: они отражают поздние и не всегда точные московские слухи, чаще всего не поддающиеся проверке. Почти все названные Лонгиновым лица — московские и пензенские знакомые Д. (см. ниже). Одним из литературных образцов «Современной песни» была эпиграмма «Собрание насекомых» Пушкина, вызвавшая полемику в московских журналах и в ЛГ, где был перепечатан и текст эпиграммы (см.: Пушкин, 3, С. 204; 11, с. 131). Так, в допечаткой ред. Д. варьирует строки Пуш­кина: «Вот **** — злой паук, Вот и ** — российский жук, Вот ** — черная мурашка, Вот ** — мелкая букашка» и др. (см. Другие редакции и варианты). Был огромный человек. Речь идет о Наполеоне (см;, вступ. статью, также письмо Д. к А. И. Михайловскому-Данилевскому от 22 декабря 1835 г.— Изд. 1893, 3, с. 213). Деспотизма сопостат

и т. д. По указанию Лонгинова, речь идет о Г. А. Римском-Корсакове (см. прим. 91), что маловероятно и противоречит следующей его помете. Тьер Адольф (1797—1877) — французский политик и историк, сторонник буржуазной революции, автор «Истории Французской революции» (тт. 1—8, 1823—1828). Рабо де Сент-Этьен Жан Поль (1743—1793) — публицист и политический деятель Французской революции, жирондист, автор сочинения «Беглый взгляд на историю Французской революции». Мирабо Оноре (1749—1791) — один цз вождей правого крыла буржуазии во время революции; выдающийся оратор. Лафает

(Лафайет) Мари Жозеф (1757—1834) — видный участник французской и американской революций, в эпоху Реставрации — один из лидеров либерально-буржуазной оппозиции. Согласно Лонгинову, Наш Лафает — «А. А. Тучков», т. е. Алексей Алексеевич Тучков, отец Н. А. Тучковой-Огаревой, пензенский помещик и владелец свеклосахарного завода; он действительно относил эти строки к себе, хотя, по-видимому, неосновательно (И. Салов, Умчавшиеся годы.— Русская мысль, 1897, кн. 8, с. 5). Брут Марк Юиий (85—42 гг. до н. э.) — древнеримский республиканец, убийца Цезаря, воплощение гражданской доблести. Фабриций Кай Лусцин (III в. до н. э.) — римский полководец и государственный деятель, образец чистоты нравов, мужества и бескорыстия. Карбонары

— члены тайного политического общества в Италии. Загозорщица-блоха. Помета Лонгинова: «Блохина». Памфлетный намек не вполне ясен. Блохина, урожд. Чиркова — сестра жены Д.; с семейством Блохиных Д. постоянно общался в Пензе (П. А. Вяземский, Записные книжки. 1813—1848, М., 1963, с. 109; Письма к Вяз., с. 20, 24, 34). Другая расшифровка — в копии Ф. А. Бюлера (ЦГАДА, ф. 186, оп. 1, № 476) — указывает на Александру Ивановну Пашкову, приятельницу А. И. Тургенева (указано А. А. Ильиным-Томичом); с семейством Пашковых Чаадаев поддерживал связи (см.: Письма Александра Тургенева Булгаковым, М., 1939, по указ.; П. Я. Чаадаев, Сочинения и письма, т. 1—2, М., 1913—1914, по указ.). С мухой-якобинкой. Помета Лонгинова: «Ховрина». Имеется в виду Мария Дмитриевна Ховрина (1801—1877), пензенская помещица; с семейством Ховриных в Москве были связаны в 1830—1840-е годы Вяземский, Герцен, Огарев, Станкевич, И. С. Тургенев; в «Былом и думах» Герцен вспоминал о свободных беседах в доме Ховриных (см.: А. И. Герцен, Собр. соч. в 30-ти тт. т. 8, М., 1956, е. 189—Г90). Чаадаев посещал этот кружок (см. письмо Ф. Ф. Вигеля А. Д. Блудовой от 15 августа 1838 г.— В кн.: Сегодня. Альманах первый, М., 1926, с. 136). И комар, студент хромой. Помета Лонгинова: «Сатин». Николай Михайлович Сатин (1814—1873) — близкий друг Герцена и участник его кружка, студент Московского университета (с 1832 г.); в 1834 г. был арестован по делу о «возмутительных песнях» и вернулся из ссылки только в ноябре 1839 г., уже после смерти Д. Ср. описание Сатина у Герцена: юноша «с длинными волосами и прелестным лицом a la Schiller и прихрамывающий a lа Ваугоп» (А. И. Герцен, Собр. соч. в 30-ти тт., т. 1, М., 1954, с. 172). И сверчок, крикун ночной.

Помета Лонгинова: «Кетчер». Николай Христофорович Кетчер (ок. 1806—1866) — товарищ Белинского, один из главных участников герценовского кружка, переводчик Шекспира; одно время жил во флигеле левашевского дома (см.: Вестник Европы, 1871, № 9, с. 21). По указанию современников (в т. ч. Левашевой и Лонгинова), именно он был переводчиком «Философического письма» Чаадаева в «Телескопе» (PC, 1870, № 6, с. 606; Литературное наследие декабристов, Л., 1975, с. 351). И му­рашка-филантроп. Согласно помете Бюлера — Н. В. Сушков (указано А. А. Ильиным-Томичем). Николай Васильевич Сушков (1796— 1871) — близкий знакомый Чаадаева, литератор, дядя поэтессы Е. П. Ростопчиной; в его доме нередко сходились представители враждующих литературных партий (РА, 1871, стлб. 1744). Филипп Филиппин — Ф. Ф. Вигель (1786—1856) — член «Арзамаса», впоследствии известный мемуарист. Имя Вигеля как адресата было известно и Лонгинову, восстановившему в своем экземпляре допечатпый вариант строки. Вигель был резким противником Чаадаева, левашевского салона и западничества в целом (см. выше). Памфлетный выпад Д. направлен как раз против его агрессивного славянофильства, включавшего резко критическое отношение к петровским реформам (см. Другие редакции и варианты). Муж... женоподобный. Намек на противоестественные наклонности Вигеля. Утопист, идеолог. Речь идет о П. Я. Чаадаеве. В своем экземпляре альманаха «Утренняя заря» Чаадаев написал против этих строф «это я» и «с неудовольствием» говорил А. И. Дельвигу о стихах Д. (А. И. Дельвиг, Мои вос­поминания, т. 1, М., 1912, с. 253). Резко недоброжелательное отношение к Чаадаеву и к «Философическим письмам» сквозит и в письме Д. к Пушкину от 23 ноября 1836 г. (Пушкин, 16, с. 194). На Чаадаева указывает и помета Лонгинова. В автографе Т-69 (см. Другие редакции и варианты) в качестве эпиграфа к «Современной песне» взяты строки из «Философического письма», процитированные по «Телескопу».