Румяный критик мой, насмешник толстопузый,Готовый век трунить над нашей томной музой,Поди-ка ты сюда, присядь-ка ты со мной,Попробуй, сладим ли с проклятою хандрой.Смотри, какой здесь вид: избушек ряд убогий,За ними чернозем, равнины скат отлогий,Над ними серых туч густая полоса.Где нивы светлые? где темные леса?Где речка? На дворе у низкого забораДва бедных деревца стоят в отраду взора,Два только деревца. И то из них одноДождливой осенью совсем обнажено,И листья на другом, размокнув и желтея,Чтоб лужу засорить, лишь только ждут Борея.И только. На дворе живой собаки нет.Вот, правда, мужичок, за ним две бабы вслед.Без шапки он; несет подмышкой гроб ребенкаИ кличет издали ленивого попенка,Чтоб тот отца позвал да церковь отворил.Скорей! ждать некогда! давно бы схоронил.Что ж ты нахмурился? — Нельзя ли блажь оставить!И песенкою нас веселой позабавить? -Куда же ты? — В Москву, чтоб графских именинМне здесь не прогулять.— Постой, а карантин!Ведь в нашей стороне индейская зараза.Сиди, как у ворот угрюмого Кавказа,Бывало, сиживал покорный твой слуга;Что, брат? уж не трунишь, тоска берет — ага!
* * *
Я здесь, Инезилья,Я здесь под окном.Объята СевильяИ мраком и сном.Исполнен отвагой,Окутан плащом,С гитарой и шпагойЯ здесь под окном.Ты спишь ли? ГитаройТебя разбужу.Проснется ли старый,Мечом уложу.Шелковые петлиК окошку привесь...Что медлишь?.. Уж нет лиСоперника здесь?..Я здесь, Инезилья,Я здесь под окном.Объята СевильяИ мраком и сном.
РИФМА
Эхо, бессонная нимфа, скиталась по брегу Пенея.Феб, увидев ее, страстию к ней воспылал.Нимфа плод понесла восторгов влюбленного бога;Меж говорливых наяд, мучась, она родилаМилую дочь. Ее прияла сама Мнемозина.Резвая дева росла в хоре богинь-аонид,Матери чуткой подобна, послушна памяти строгой,Музам мила; на земле Рифмой зовется она.
ОТРОК
Невод рыбак расстилал по брегу студеного моря;Мальчик отцу помогал. Отрок, оставь рыбака!Мрежи иные тебя ожидают, иные заботы:Будешь умы уловлять, будешь помощник царям.