Стихотворения 1823-1836

IИ дале мы пошли — и страх обнял меня.Бесенок, под себя поджав свое копыто,Крутил ростовщика у адского огня.Горячий капал жир в копченое корыто,И лопал на огне печеный ростовщик.А я: «Поведай мне: в сей казни что сокрыто?»Виргилий мне: "Мой сын, сей казни смысл велик:Одно стяжание имев всегда в предмете,Жир должников своих сосал сей злой старикИ их безжалостно крутил на вашем свете".Тут грешник жареный протяжно возопил:"О, если б я теперь тонул в холодной Лете!О, если б зимний дождь мне кожу остудил!Сто на сто я терплю: процент неимоверный!"

Тут звучно лопнул он — я взоры потупил.Тогда услышал я (о диво!) запах скверный,Как будто тухлое разбилось яицо,Иль карантинный страж курил жаровней серной.Я, нос себе зажав, отворотил лицо.Но мудрый вождь тащил меня все дале, дале -И, камень приподняв за медное кольцо,Сошли мы вниз — и я узрел себя в подвале.IIТогда я демонов увидел черный рой,Подобный издали ватаге муравьиной -И бесы тешились проклятою игрой:До свода адского касалася вершинойГора стеклянная, как Арарат остра -И разлегалася над темною равниной.

И бесы, раскалив как жар чугун ядра,Пустили вниз его смердящими когтями;Ядро запрыгало — и гладкая гора,Звеня, растрескалась колючими звездами.Тогда других чертей нетерпеливый ройЗа жертвой кинулся с ужасными словами.Схватили под руки жену с ее сестрой,И заголили их, и вниз пихнули с криком -И обе, сидючи, пустились вниз стрелой...Порыв отчаянья я внял в их вопле диком;Стекло их резало, впивалось в тело им -А бесы прыгали в веселии великом.Я издали глядел — смущением томим.

МАЛЬЧИКУ (ИЗ КАТУЛЛА)

Minister vetuli, puer.

Пьяной горечью ФалернаЧашу мне наполни, мальчик!Так Постумия велела,Председательница оргий.Вы же, воды, прочь текитеИ струей, вину враждебной,Строгих постников поите:Чистый нам любезен Бахус.

В АЛЬБОМ А. О. СМИРНОВОЙ

В тревоге пестрой и бесплоднойБольшого света и двораЯ сохранила взгляд холодный,Простое сердце, ум свободныйИ правды пламень благородныйИ как дитя была добра;

Смеялась над толпою вздорной,Судила здраво и светло,И шутки злости самой чернойПисала прямо набело.

В АЛЬБОМ кж. А. Д. АБАМЕЛЕК

Когда-то (помню с умиленьем)Я смел вас няньчить с восхищеньем,Вы были дивное дитя.Вы расцвели — с благоговеньемВам ныне поклоняюсь я.За вами сердцем и глазамиС невольным трепетом ношусьИ вашей славою и вами,Как нянька старая, горжусь.

ГНЕДИЧУ