Стихотворения

По-новому в Гейдельберге происходило и приобщение к философским знаниям — здесь царил культ уважения к трудам Николая Кузанского, к которым враждебно относились доминиканцы в Кельне. Идея бесконечности Вселенной, совершенно новое понимание бога как математического абсолюта, стремление к познанию всей сферы земли и связанный с этим специфический интерес к географии и астрономии были порождены этими занятиями. Но уже в начале 1486 г. Цельтис снова отправляется в путь — неожиданная трагическая по своей внезапности смерть Родольфа Агриколы, очевидно, сделала для него дальнейшее пребывание в Гейдельберге лишенным интереса. Город для него опустел, он словно ищет теперь, где смог бы продолжить свое, наконец-то всерьез начатое, образование, в то же время стремясь и сам раздавать то, что имел счастье получить. Его путешествия теперь уже менее всего похожи на скитания ваганта: в 1486 г. он в Эрфурте, где когда-то начал свое образование Агрикола, оттуда он едет в Росток — в надежде, что в сравнительно молодом университете найдет подходящую обстановку для гуманистических штудий. Но занятия в Ростоке были прекращены в связи с начавшейся распрей между соборным капитулом и епископом. Поэтому Цельтис вынужден был уехать и оттуда, и свои лекции в зимний семестр 1486— 1487 гг. он начал уже в Лейпциге, где благодаря деятельности Петера Лудера обстановка для гуманистических занятий была лучше подготовлена. Лекции Цельтиса о теории латинской поэзии и занятия по драматургии Сенеки принесли ему в Лейпцигском университете настоящий триумф: молодой курфюрст Фридрих Мудрый оказался в числе его поклонников. По его представлению 18 апреля 1487 г., во время съезда князей в Нюрнберге, на торжественном празднике в нюрнбергском Кайзербурге (в данном случае игравшем роль римского Капитолия) дряхлый император Фридрих III короновал Цельтиса лавровым венком. Предшественниками сына франконского виноградаря были Эней Сильвий Пикколомини, а еще раньше — Петрарка...

Эта честь сразу поставила Цельтиса выше всех немецких гуманистов. В это время он принял эллинизированное имя «Протуций» (от греческого «про-тюпто» — «прорываться», «ударять на врага»; возможно, впрочем, что это — перевод его неблагозвучной фамилии, означающей, как мы уже знаем, «мотыга»).

В 1487—1488 гг. Цельтис отправился в Италию. Он побывал в Венеции, где познакомился с Сабеллико; в Падуе он занимался у Кальфурния и грециста Камеро; некоторое время находился в Ферраре, где познакомился с Гварино (видимо, не произведшим на него глубокого впечатления); и наконец, попал во Флоренцию, где оказался в кругу гуманистов Платоновской академии. Философские взгляды Марсилио Фичино, вся концепция флорентийских неоплатоников с их синтезом христианского и языческого мироощущения, оказали на него решающее воздействие. Здесь, озаренный знакомством с Родольфом Агриколой, кельнский бакалавр становится первым апостолом фичинизма среди немецких гуманистов.

Побывал после этого Цельтис и в Риме, где познакомился с Помпонием Лэто. Во время этих встреч зародилась в нем идея создания гуманистических «академий» как сотовариществ единомыслящих адептов распространения античной образованности, по типу школ древних философов. Одновременно он загорелся идеей возрождения древнего театра как средства привлечения внимания знатных меценатов к гуманистам.

Цельтис возвращается на родину через Венгрию и Польшу, возможно, имея в виду наладить знакомства с гуманистами при дворе Матьяша Корвина и в Ягеллонском университете Кракова. Именно здесь он пополнил свое образование, в течение двух лет (1489—1491 ) одновременно занимаясь как ученик у астронома Войцеха Брудзевского и сам читая курсы основ древней философии, поэтики и греческого языка. Летом 1491 г. он вновь появился в Нюрнберге — городе, с которым для него были связаны воспоминания о первом триумфе, но тут же направился в Ингольштадт, где в течение одного семестра он читал курс по «Пиру» Платона. Это был важный шаг реформы немецких университетов: взамен подготовительного курса тривиума, включавшего лишь скромный объем классических знаний, Цельтис ввел специальную гуманистическую подготовку. Помимо нее, он считал необходимыми также и естественнонаучные знания.

Находясь в Ингольштадте, Цельтис вел усердную переписку со своими коллегами в Германии и в Италии. На короткий срок он опять посетил Нюрнберг, где получил финансовую и моральную поддержку со стороны гуманистов того кружка, который некогда сложился там вокруг Региомонтана и Вальтера (Од. III, 23). Ему позволяют реорганизовать начальное обучение в школе при приходе св. Зебальда, а зимой 1492— 1493 г. — возглавить аналогичную школу в Регенсбурге. В Ингольштадтской школе он плодотворно продолжал занятия греческим языком, но вспышка чумы летом 1495 г. заставила его снова бежать в Нюрнберг.