Стихотворения

Чем стану его унимать?

И чем вообще осчастливлю

Всех тех, кто способен внимать?

Пристойно ли в роли всезнайки,

Оратора и свистуна

Рассказывать темные байки,

Скрывая, что грош им цена?

А буйствовать – это дешевка,

Но дорого станет. Таков

Удел одурманенных ловко

Беспамятных боевиков.

И что в этих ливнях повальных

Сказать, кроме слова «прости»,

От всяких сентенций банальных

Стараясь себя упасти?

Такою вот всячиной всякой

Терзаешь себя до зари…

Дождь пахнет мокрой собакой.

Угрюмо горят фонари.

1987?

* * *

И страшны деревенские проселки,

Где в темных избах варят самогон,

И воют черносотенные волки,

Сбиваясь в стаи на кровавый гон.

Чтобы времен бескровных стать предтечей,

Ты должен, помолясь, служитель муз,

Связать в одно узлы противоречий

И на себя взвалить сей тяжкий груз.

1988

* * *

Не время ли, чтоб полюбовно

Сходиться у одной черты

В сознанье правоты любого

И собственной неправоты?

Не время ли пройти по лугу,

По сенокосу, по траве,

Доверчиво держась за руку,

Где нож таится в рукаве?..

Осень 1987 – сентябрь 1988

* * *

Вспоминай про звезды неба,

Потому что звезды неба

Упасают от набега

Половца и печенега.

Потому что в жизни вздорной,

Часто празднующей труса,

Поднимают до Нагорной

Проповеди Иисуса.

Потому что в их чертоге

Без вражды и без тревоги

Обитают полубоги,

Рыбы, псы и козероги.

Потому что различимый

Привкус тайны в их настое.

Потому что нет причины

Отвлекаться на пустое.

1988

* * *

Не имею желания

Возводить на крови

Фестиваль покаяния

И декаду любви.

Все решится со временем

И не так-то легко

Всенародным прозрением…

До него далеко.

1988 или 1989

Три стихотворения

I

С любовью дружеской и братской

Я вновь сегодня помяну

Всех декабристов без Сенатской,

Облагородивших страну.

Сыны блистательной России,

Горевшие святым огнем,

Отечество не поносили —

Радели искренно о нем.

К их праху, после муки черной,

Всех неурядиц и невзгод

Народ России просвещенной

Благоговейно припадет.

1986–1989

II

Откладыватель в долгий ящик,

На послезавтра, на потом,

Певец каникул предстоящих,

Дней, не заполненных трудом,

Ленивец, не любитель спешки,

И постепенности пророк,

Я раздавал свои усмешки,

Пока всему не вышел срок.

Теперь уже не до усмешек,

Когда азартно, как юнец,

Нагромоздив орлов и решек,

Играет время в расшибец.

И делает уже попытки

Втянуть нас в дикую войну,

Чтоб мы рассыпались от битки,

Как гривенники на кону.

1989

III

В. М. Василенко

Свободы нет. Порыв опасный

Отнюдь не приближает к ней.

Лишь своевольства дух всевластный

Осуществляется вольней.

Но все же в звездные минуты

Мы обольщаемся мечтой.

И кровь кипит. И судьбы вздуты,

Как парус, ветром налитой.

И в упоенном нетерпенье

Рвем узы тягостных тенет.

И сокрушаем угнетенье,

Чтоб утвердился новый гнет.

1987

* * *

Покаяньям публичным не верится.

Лучше бы промолчать, утаить.

Как заветную веточку вереска,

Как во тьме ариаднину нить.

Нынче нужно с собою по строгости

Говорить, а не так, как тогда —

Помнишь? – при отупении совести.

Ой, какая случилась беда!

Горе скоро свое не размыкаю,

Но отвечу, уйдя в тишину,

За свою, за твою, за великую,

За неявную нашу вину.

3 февраля 1989

Традиционный стих

Стих из девятнадцатого века

С небольшой присадкой современности –

От ее прерывистого бега.

Диссонансов и несоразмерности.

В остальном похоже. Но не слишком

Обольщайтесь внешнею похожестью.

Это хитрость, связанная с риском

Быть понятным всякому убожеству.

Но его читатель знает цену

Сюртукам, что он кряхтя натягивал

На себя. Ведь, выходя на сцену,

По одежке ножки не протягивал.

22 февраля 1989

* * *

Меня не трогайте! Я занемог

Недугом русским – чаяньем, надеждой.

На зов ее, как птица на манок,

Я отозвался с радостью поспешной.

Разочаровывать меня нельзя,

Разочаровывать меня жестоко.

Верна ли, не верна моя стезя,

Надеюсь я на милосердье рока.

Февраль – март 1989

* * *

Поэзия не интересна!

Ну что ж, такие времена.

Сейчас грошовая железка

Сияет ярче, чем луна.

Луна уже гроша не стоит,

Как и туманные стихи,

Собаки на нее не воют,

Не провожают петухи.

И не приветствуют гармони,

Вблизи околиц голося,

Под ней уже не скачут кони,

Невест из дома унося.

И если месяц не засветит,

Никто не хватится сперва.

А ту пропажу лишь заметит

Одна шальная голова.

На небо поглядевши дико,

Поймет: произошла беда.

И вдруг воскликнет: «Погляди-ка!

Луны-то нет! Вот это да!»

1989

* * *

Фрегат летит на риф.

Но мы таим надежду,

Что будет он счастлив

И что проскочит между

Харибдою и Сциллой,

Хранимый Высшей Силой.

Что остается нам?

Убавить паруса.

Удерживать штурвал.

И, укрепясь молитвой,

Надеяться на то,

Что внемлют небеса

И пронесут фрегат

Над Сциллой и Харибдой.

Октябрь 1989