Стихотворения

Борису Мессереру

Я собиралась в город ехать,но всё вперялись глаз и лобв окно, где увяданья ветхостьсамо сюжет и переплёт.О чём шуршит интрига блеска?Каким обречь её словам?На пальцы пав пыльцой обреза,что держит взаперти сафьян?Мне в город надобно, — но втуне,за краем книги золотым,вникаю в лиственной латунинепостижимую латынь.Окна́ усидчивый читатель,слежу вокабул письмена,но сердца брат и обитательторопит и зовёт меня.Там — дом-артист нескладно статени переулков приворотиздревле славит Хлеб и Скатертьпо усмотренью Поваров.

Возлюблен мной и зарифмован,знать резвость грубую ленив,союз мольберта с граммофономнадменно непоколебим.При нём крамольно чистых пиршествне по усам струился мёд……Сад сам себя творит и пишет,извне отринув натюрморт.Сочтёт ли сад природой мёртвой,снаружи заглянув в стекло,собранье рухляди аморфнойи нерадивое стило?Поеду, право. Пушкин, милый,всё Ты, всё жар Твоих чернил!Опять красу поры унылойТы самовластно учинил.Пока никчёмному посёлкударуешь злато и багрец,что к Твоему добавит словутетради узник и беглец?Вот разве что: у нас в селенье,

хоть улицы весьма важней,проулок имени Сирениперечит именам вождей.Мы из Мичуринца, где листьяв дым обращает садовод.Нам Переделкино — столица,Там — ярче и хмельней народ.О недороде огородапекутся честные сердца.Мне не страшна запретность входа:собачья стража — мне сестра.За это прозвищем «не наши»я не была уязвлена.Сметливо-кротко, не однажды,я в их владения звана.День осени не сродствен злобе.Вотще охоч до переменрождённый в городе Козловетаинственный эксперимент.Люблю: с оградою бодаясь,привет козы меня узнал.

Ба! я же в город собиралась!Придвинься, Киевский вокзал.Ни с места он… Строптив и буренталант козы — коз помню всех.Как пахнет яблоком! Как Бунин«прелестную козу» воспел.Но я — на станцию, я — мимоугодий, пасек, погребов.Жаль, электричка отменима,что вольной ей до Поваров?Парижский поезд мимолётный,гнушаясь мною, здраво прав,оставшись россыпью мелодийв уме, воспомнившем Пиаф.Что ум ещё в себе имеет?Я в город ехать собралась.С пейзажа, что уже темнеет,мой натюрморт не сводит глаз.Сосед мой, он отторгнут мною.Я саду льщу, я к саду льну.Скользит октябрь, гоним зимою,

румяный, по младому льду.Опомнилась руки повадка.Зрачок устал в дозоре лба.Та, что должна быть глуповата,пусть будет, если не глупа.Луны усилилось значеньев окне, в окраине угла.Ловлю луча пересеченьесо струйкой дыма и ума,пославшего из недр затылкаблагожелательный пунктир.Растратчик: детская копилка —всё получил, за что платил.Спит садовод. Корпит ботаник,влеком Сиреневым Вождём.А сердца брат и обитательвзглянул в окно и в дверь вошёл.Душа — надземно, над-оконно —примерилась пребыть не здесь,отведав воли и покоя,чья сумма — счастие и есть.