Стихотворения

     Отнюдь не потому, что мысль моя тупа,         Ленива иль однообразна,     Не потому, что я не выдержал соблазна —             Начать рассказ с попа,     Нет, правда: в школе нам долбил отец-Василий,     Что богу стоило порядочных усилий     Задачу выполнить, которой нет трудней,     То-бишь сварганить мир в каких-нибудь шесть дней.     К седьмому дню господь, надорванный с натуги,     Так измытарился от сотворенных дел,     Что, опочив, на мир уж больше не глядел:     Светила по небу описывали круги,     Меж ними и землей гуляли облака,     Земля покоилась на некоей основе…         Все это слышать вам не внове, —     О вымыслах таких мы судим свысока.         Не так об этом судят куры.     Мне, изучившему историю культуры              Сих достославных птиц,     Творенья гениев куриных и талантов,     Мне посчастливилось средь древних фолиантов         Немало выискать страниц,                 Согласно коим,     Как люди, например, ни хвалятся собой,     Своей отличною от тварей всех судьбой,         До кур, однакож, далеко им!     Святая библия у кур в большой чести,         Но про порядок мирозданья     У кур еще свои имеются преданья,     А цифра пять у них куда важней шести.         День пятый — вот венец творенья!

     В день этот праотец петух, иль прапетух,     Уже блистал в раю красою оперенья         И кукурекал во весь дух.     — "Ку-ку-ре-ку!" — вот всех начал начало.     Когда б "кукуреку" в раю не прозвучало         Перед зарей шестого дня,     То дрыхнувший творец, храпевший, что есть мочи,     Он весь бы день шестой проспал до темной ночи, —     И не было б тогда на свете — ни коня,     Ни всякого скота (ни одного бы стада!),         Ни зверя хищного, ни гада,     Ни — пусть коробит вас от этого стиха,         Но я за это не в ответе, —         Людей бы не было на свете,     Когда бы не было на свете петуха!     Но обратитеся вы к "Новому Завету".     Я думаю, что все картину помнят эту:     Архиерейский двор, костер, и у костра     Фигура жалкая апостола Петра.     На всех иконах Петр, посмотришь, ликом светел,     А совесть у него не так то уж чиста.     Когда, струхнувши, он отрекся от Христа,     Кто пристыдил его? — Честнейший некий петел!         Востоковед ученый, Масперо,     Подробно описал куриное перо,     Что сохранилось в лучшем виде         В египетской какой-то пирамиде.     Согласно надписи, строитель-фараон,     Чьей бранной доблести весь древний мир дивился,     Готовяся в поход на пышный Вавилон,         Куриной костью подавился.     Про кур, в историю влетевших (а не в суп!),

         Я написать бы мог поболе.     Но из-за скудости бумажной, поневоле,         Я на примеры буду скуп.     А их в истории отнюдь не единицы.     Прав автор одного ученого труда,     Сказав, что нет такой в истории страницы,         Где б не было куриного следа.         Что в сих словах ни капли нет обмана.     Пример классический — Res publica Romana[44]).         Врагов имея без числа,         Сия республика и крепла и росла,     И хоть сенат ее в великом был почете,     Творя, поистине, великие дела,         Однакоже, в конечном счете,     Как поступить должны сенаторы отцы,     В важнейших случаях вопрос решали куры,         Чьих предсказаний образцы,         Сводили в формулы жрецы,     Куриной мудрости разгадчики, авгуры.     Кто знает? Может быть, один куриный знак         Мог повернуть все дело так,     Что Рим бы отступил совсем на третью сцену,     А пальма первенства досталась Карфагену?!     Или восставший раб, отчаянный Спартак,         К патрициям пылавший лютой злобой,     Прихлопнувши сенат здоровым кулаком,         Возглавить мог своей особой         Капитолийский Совнарком, —     И мы читали бы в ученейших трактатах         О бесподобных результатах         Великих социальных мер

         Античной Р. С. Ф. С. Р.     Когда б я показать желал в чужих цитатах     Своей учености невиданный размер,     Притянут был бы мной в свидетели Гомер,     Затем я слово б дал, конечно, Геродоту,     Поставив все ж ему по части кур на вид,         Что прав не он, а Фукидид,     Чью гениальную работу     Хоть не успел еще доселе я прочесть,     Но думаю: про кур там что-нибудь да есть.         В историю свою Тит Ливий вставил оду     Гусям, что Рим спасли и римскую свободу.     Героям воздана заслуженная честь,     С чего не следует, что гусь средь кур — патриций.     Тит Ливий описал, как высший род авспиций,         Клич вещий в небе журавлей.     Клич этот означал: — "Фабриций иль Сульпиций!     Враг Рима обречен. Иди и одолей!"         И рапорт: "veni, vidi, vici!",     Которым некогда так Цезарь прогремел,     Своим прообразом клич журавлей имел.     Сие особенно для кур отметить лестно,     Зане доподлинно из сказок мне известно     (Не орнитологам оспаривать меня!),     Что курам журавли — какая-то родня.     Тем самым с курами по родственному праву     Пусть делят журавли заслуженную славу.         Что ж до гусей, то сколь ни велико     Их, справедливое отчасти, самомненье,         Но… вещь лукавая — сравненье.     Простым гусям до кур все ж очень далеко!     Сошлюсь хотя б на те тацитовские главы,

     Где столь восхвалены куриный быт и нравы,                Их простота                И чистота,     И знатность редкая куриных древних линий.         Объездив многие места.     До сотни насчитал родов куриных Плиний,     Из коих большинство гербом своим древней,         Чем род античных Анталкидов         Иль древний царский род Давидов.     В трактатах нынешних их список пополней:         Куриный Нестор наших дней     Нашел четыреста куриных главных видов!     Из геологии, как я знаток и в ней,         Я вам добавлю напоследок,     Что мною найденный в раскопках "первокрыл" —             Он, несомненно, был             Прямой куриный предок.     Как, бишь, учеными наименован он?         Archeopteryx ma… macrura!..*1)     Такая, знаете ли, огромнейшая кура,         Ни дать, ни взять — летающий дракон!             Так вот какого рода птицам             Я посвящаю этот труд.     Пускай ученые шумят по всем столицам,     Что в мелкий порошок они меня сотрут     Своим критическим, профессорским разбором.     На это я скажу с присущим мне задором:     — "Они буржуи все! И, как буржуи, врут!"     Но академики-социалисты хором,     Я жду, почтут мой труд высоким приговором,             Академическим венком             И… соответственным пайком!