Стихотворения

Глядят не злобно и не кротко,Заняв трамвайные места,Старуха – круглая сиротка,Худая баба – сирота.Старик, окостеневший мальчик,Все потерявший с той поры,Когда играл он в твердый мячикСредь мертвой ныне детворы.Грудной ребенок, пьяный в доску,О крови, о боях ревет,Протезом черным ищет соскуДа мать зовет, все мать зовет.Не слышит мать. Кругом косится,Молчит кругом народ чужой.

Все думают, что он бранится.Да нет! Он просится! Домой!Увы! Позаросла дорога,И к маме не найти пути.Кондуктор объявляет строго,Что Парки только впереди.А рельсы, добрые созданья,На закруглениях визжат:– Зачем невидимы страданья?Зачем на рельсах не лежат?Тогда бы целые бригадыЯвились чистить, убирать,И нам, железным, от надсадыНе надо было бы орать.

2-я половина 40-х годов

Бессонница

Томит меня ночная тень,Сверлит меня и точит.Кончается вчерашний день,А умереть не хочет.В чаду бессонницы моейЯ вижу – длинным, длиннымВы, позвонки прошедших дней,Хвостом легли змеиным.И через тлен, и через прахПутем своим всегдашнимВы тянетесь, как звон в ушах,За днем живым, вчерашним.И ляжет он под тихий звон

К друзьям окостенелым,Крестом простым не отличен,Ни злым, ни добрым делом.Ложись к умершим близнецам,Отпетым и забытым.Ложись, ложись к убитым дням,Моей рукой убитым.Томит меня ночная тень,Сверлит меня и гложет.Не в силах жить вчерашний день,И умереть не может.

Вторая половина 40-х годов

* * *

Я прожил жизнь свою неправо,Уклончиво, едва дыша,

И вот – позорно моложаваМоя лукавая душа.Ровесники окаменели,И как не каменеть, когдаЖивого места нет на теле,Надежд на отдых нет следа.А я все боли убегаюДа лгу себе, что я в раю.Я все на дудочке играюДа тихо песенки пою.Упрекам внемлю и не внемлю.Все так. Но твердо знаю я:Недаром послана на землюТы, легкая душа моя.

1946-1947

Страшный суд