Человек не рыдал, не металсяВ это смутное утро утраты,Лишь ограду встряхнуть попытался,Ухватившись за колья ограды…Вот прошел он. Вот в черном затонеОтразился рубашкою белой,Вот трамвай, тормозя, затрезвонил,Крик водителя: – Жить надоело?!Было шумно, а он и не слышал.Может, слушал, но слышал едва ли,Как железо гремело на крышах,Как железки машин грохотали.Вот пришел он. Вот взял он гитару.Вот по струнам ударил устало.Вот запел про царицу ТамаруИ про башню в теснине Дарьяла.Вот и всё… А ограда стояла.Тяжки копья чугунной ограды.Было утро дождя и металла,Было смутное утро утраты…
1960
Левитан
(По мотивам картины «Вечерний звон»
)В глаза бревенчатым лачугамГлядит алеющая мгла,Над колокольчиковым лугомСобор звонит в колокола!Звон заокольный и окольный,У окон, около колонн, —Я слышу звон и колокольный,И колокольчиковый звон.И колокольцем каждым в душуДо новых радостей и силТвои луга звонят не глушеКолоколов твоей Руси…
1960
Разлад
Мы встретилисьУ мельничной запруды,И я ей сразуПрямо все сказал!– Кому, – сказал, —Нужны твои причуды?Зачем, – сказал, —Ходила на вокзал?Она сказала:– Я не виновата.– Ответь, – сказал я, —Кто же виноват? —Она сказала:– Я встречала брата.– Ха-ха, – сказал я, —Разве это брат?В моих мозгахЧего-то не хватало:Махнув на все,Я начал хохотать.Я хохотал,И эхо хохотало,И грохоталаМельничная гать.Она сказала:– Ты чего хохочешь?– Хочу, – сказал я, —Вот и хохочу! —Она сказала:– Мало ли что хочешь!Я это слушатьБольше не хочу!Конечно, я ничутьНе напугался,Как всякий,Кто ни в чем не виноват,И зря в ту ночьПылал и трепыхалсяВ конце безлюдной улицыЗакат…
1960
Сказка-сказочка
Влетел ко мне какой-то бес.Он был не в духе или пьян.И в драку сразу же полез:Повел себя как хулиган.И я сказал: – А кто ты есть?Я не люблю таких гостей.Ты лучше лапами не лезь:Не соберешь потом костей!Но бес от злости стал глупейИ стал бутылки бить в углу.Я говорю ему: – Не бей!Не бей бутылки на полу!Он вдруг схватил мою гармонь.Я вижу все. Я весь горю!Я говорю ему: – Не тронь,Не тронь гармошку! – говорю.Хотел я, было, напрямикНа шпагах драку предложить,Но он взлетел на полку книг.Ему еще хотелось жить!Уткнулся бес в какой-то бредИ вдруг завыл: – О, Божья мать!Я вижу лишь лицо газет,А лиц поэтов не видать…И начал книги из дверейШвырять в сугробы декабрю.…Он обнаглел, он озверел!Я… ничего не говорю.