Стихотворения

Но - минул краткий миг оцепененья,

И мерный шум цветочного дождя

Покрыли оглушительные крики:

"Живи вовеки, кесарь наш великий!

Да здравствует божественный Нерон!

Благословленны дни его благие!.. "

Ликуют снова гости молодые,

И снова смех и чаш веселый звон

Триклиниум умолкший огласили.

Недавний страх и ужас далеки.

Их ярких роз и белоснежных лилий

Свиваются пахучие венки;

Плетутся вязи блинные фиалок,

Нарциссов, гиацинтов, васильков…

"Менад сюда! Канатных плясунов!

Вина, вина! Кто пить устал, тот жалок!

Придумывай скорей, аржимагир,

Чем заключить достойнее наш пир! "

Все девять муз украшены венками;

На всех гостях гирлянды из цветов;

Все ложа, пол, весь длинный ряд столов

Усеяны, усыпаны цветами…

Пора рабам дать отдых и покой:

Генгит вскочил и ложе с места сдвинул

И пса толкнул могучею пятой:

Рванулся пес, светильник опрокинул

И цепь порвал… И вот рабы ушли,

Ушли рабыни, плясуны, менады…

Кой-где погасли пирные лампады…

Веселый смех и крики перешли

В невнятные слитые разговоры;

Замолкнул клир и потемнели хоры…

И падают, и падают цветы,

И сыплются дождем неудержимым…

В лугах и злачных пажитях под Римом

Три дня их сбросом были заняты

Селянки загорелые и дети…

И падают, и падают цветы,

И зыблются, как радужные сети,

Спущенные на землю с высоты.

Их сотня рук потухших хор кидает

Корзинами, копнами: аромат

Вливает в воздух смертоносный яд;

Клокочет кровь и сердце замирает

От жара и несносной духоты…

И падают, и падают цветы…

Напрасен крик пирующих: "Пощады!

Мы умираем! " Падают цветы -

Пощады нет: все двери заперт'ы;

Везде погасли пирные лампады…

В ответ на вопль предсмертный и на стон

В железных ветках завывали звери,

И за дверями хохотал Нерон.

Еще мгновенье…

Растворились двери -

Великодушный кесарь забывал

Обиду, нанесенную поэту…

Впоследствии, припомнив шутку эту,

Позвал на пир гостей Гельобогал;

Но тем гостям плачевный жребий выпал:

Помешанный цветами их засыпал…

(1855)

Фринэ

"Ты, чужеземец, ревнуешь меня к Праксителю напрасно:

Верь мне, мой милый, что в нем я художника только любила, -

Он потому мне казался хорош, что искусство прекрасно;

Он для другой изменил мне - и про него я позабыла… "

Впрочем, кого не смутили ли бы льстивые речи: "Гнатена,

Нет, не Киприду, - тебя породила жемчужнаю пена!

Будь образцом для статуи богини, бессмертия ради:

Имя твое и твоя красота не погибнут в Элладе! "

Я согласилася… Мрамора глыба - такая, что только бы нимфе

Или богини статую иссечь - красовалась в ваяльне;

Чуда резца житвотворного ждали в Коринфе,

А Праксит'ель становился скучнее, угрюмей, печальней.

"Нет, не могу! - сказал он, бросая резец в утомленьи: -

Я не художник, я просто влюбленный: мое вдохновенье -

Юноши бред, - не она, Прометеева жгучая сила…

О, для чего в тебе женщина образ богини затмила? "

Прошлой зимою… - Налей мне вина из патера:

Вечер свежеет - по телу холод и жар пробегает… -

Прошлой зимою в Коринфе у нас появилась гетера,

Именем Фринэ… Теперь ее каждый коринфянин знает;

Но, - захотелось ли ей возбудить любопытство в народе,

Или от бешеный оргий Афин отдохнуть на свободе, -

Только она укрывалась от смертных, подобно богине…

Вскоре ж Коринф коротко познакомился с Фринэ!

Вот подошли Элевзинские празднества… Пестрой толпою

Жители Аттики шумно стекались н'а берег моря:

Шли сановитые старцы, венчанные Крона рукою;

Отроки шли, с Ганимеда красою весеннею споря;

Юные жены и девы, потупив стыдливые взоры,

Ловко несли на хромовых плечах амфоры;

Мужи и смелые юноши, вслед за седыми жрецами,

Жертвенных ангцев вели и тельцов, оплетенных цветами.

Все обступали толпой оконечность пологого мыса:

Против него, по преданию, вышла из моря Киприда.

Жрицы пафосской богини готовились, в честь Анониса,

Гимны обрядные петь: застонала в руках их пектида,

Звуки свирели слились с ее обольстительным стоном…

Вдруг от толпы отделилася женщина… Длинным хитоном

Был ее стан величавый ревниво сокрыт; покрывало

Белой, широкой волной с головы и до пят ниспадало.

Плавно, как будто бы чуткой ногой едва пригибая

Стебли росистых цветов, по прибрежию - далей и далей -

К самой окраине мыса она подошла; не внимая

Шопоту ближней толпы; развязала ремни у сандалий;

Пышных волос золотое руно до земли опустила;

Перевьзь персей и пояс лилейной рукой разрешила;

Сбросила ризы с себя, и лицом повернувшись к народу,

Медленно, словно, заря, погрузилася в воду.

Ахнули тысячи зрителей; смолкли свирель и пектида;

В страхе упав на колени, все жрецы воскликнули громко:

"Чудо свершается, граждане! Вот она, матерь Киприда! "

Так ослепила своей олимпийской красой незнакомка…

Все обаяние девственных прелестей, всем чем от века

Жен украшала природа, иль смелая власть человека,

Все эта женщина образом дивным своим затмевала…

Я поняла Праксит'еля и горько тогда зарыдала!

Но не Киприда стояла в волнах, а мег'арянка Фринэ.

Меж изумленных граждан живописцы, ваятели были:

Всех их прельстила гетера… прельщает их и поныне;

Все в свою очередь эту гетеру безумно любили…

Многих она обманула, а многих обманет жестоко:

Темную душу не всякий увидит сквозь светлое око…

С этого самого утра Гнатена с ваятелем - розно…

Может быть, он и раскаялся, только раскаялся поздно…