Стихотворения

Но где-то на окраине земли

290 Свет мудрости мерцает мне вдали,

Поэзии секреты открывая.

Моя свобода там, я это знаю.

Мне так же цель поэзии ясна,

Как то, что чередой идут весна

295 И лето, осень сменится зимою;

Как то, что шпиль церковный надо мною

Сквозь облака пронзает синеву.

Нет, я ничтожным трусом прослыву,

Коль дрогнет малодушно хоть ресница

300 И скрою то, что ясно, как денница.

Пусть я шальным безумцем поскачу

Над пропастью, пусть жаркому лучу

Дам растопить дедаловские крылья

И рухну вниз - в Икаровом бессилье.

305 Но разум успокоиться велит.

Вдали в тумане океан блестит;

Усыпан островками, бесконечен...

Как труд мой долог, безнадежен, вечен!

Ужель измерить эту ширь дерзну,

310 Смиренно отреченье не шепну

И не скажу: нет, невозможно это!

Нет, невозможно!

Робких мыслей светом

Я стану жить. И странный опыт мой

Пусть завершится кроткой тишиной.

315 Пусть не могу сейчас прогнать тревогу,

Я в сердце дружеском найду подмогу!

Ведь братством, честью, дружеством щедра

Тропа людская к торжеству добра.

Биенье сердца, породив сонеты,

320 Их направляет в голову поэта.

Родятся рифмы в звонкой тишине

И празднично ликуют в вышине,

Как бы посланье из грядущей дали,

Как книга, что с уютной полки сняли,

325 Чтоб завтра вместе радоваться ей

И наслаждаться светом прежних дней.

Едва пером вожу: мелодий стаи,

По комнате, как голуби порхая,

Напоминают о восторге дня,

330 Когда впервые тронули меня.

Мелодии все крепнут - и вот-вот

Отправятся в пленительный полет

И образов пробудят вереницу:

Вакх выпрыгнет из легкой колесницы,

335 На Ариадну взор он устремит,

Ему ответит жар ее ланит.

Так звучные слова я вспоминаю,

Когда альбом рисунков раскрываю

И сквозь прозрачность невесомых строк

340 Струится мирных образов поток:

Вот лебедь в камышах густых таится,

А вот вспорхнула из кустов синица.

Вот бабочка. Раскинула крыла,

Приникла к розе - и насквозь прожгла

340 Ее земная радость. Снова, снова

Я извлекаю множество такого

Из памяти - но не забыть бы мне

О маками увитом тихом сне.

Он рифмы мне подсказывает споро

350 И властен шумно-дружеские хоры

Блаженной тишиною заменить.

Я об ушедшем дне могу грустить,

О радостях его, в своей постели.

То был поэта дом - ключи звенели

355 От храма радости. Из темноты

Чуть виделись знакомые черты

Поэтов прошлого. Мертвы и зыбки

Их мраморно-холодные улыбки.

Как счастлив тот, кто будущим векам

360 Свою вверяет славу. Были там

Сатиры, фавны - резвыми прыжками

Сквозь листья устремились за плодами

Созревшими. Вот храм передо мной,

Вот по траве беспечною гурьбой

365 Проходят нимфы - и рукою белой

Одна из них уже почти задела

Луч солнца. А на полотне другом

Склонились сестры - и глядят вдвоем

На робкие движения ребенка.

370 Вот нимфы вместе слушают, как звонко

Пастушья дудка на лугу поет.

Вот нимфа покрывало подает,

Чтоб вытерлась купальщица-Диана,

И кончик покрывала непрестанно

375 Трепещет и соседствует с водой:

Так океанский пенистый прибой

Бросает белизну свою на скалы,

Чтобы она вдоль брега трепетала,

А после, пенной влагой поиграв,

380 Ее развеет по ковру из трав.

Покорно Сафо голову склонила,

Полуулыбка на устах застыла,

В чертах ее покой: давно сошла

Печать угрюмых дум с ее чела.

385 Вот рядом мраморный Альфред Великий

С сочувствием и жалостью на лике

К терзаньям мира. Вот Костюшко - он

Страданьем благородным изможден.

А вот Петрарка в рощице зеленой,

390 Явленьем Лауры вновь потрясенный.

Счастливцы! Мощных крыльев гордый взлет

Им виден. Лик Поэзии сверкнет

Меж ними - и пред ней такие дали,

Куда проникнуть я смогу едва ли.

395 Но мысль о них меня лишала сна,

И мысль о них, и лишь она одна,

Во мне питала вспыхнувшее пламя...

Рассвет своими ранними лучами

Коснулся глаз, врасплох застав меня,

400 Я встал навстречу разгоранью дня.

Я за ночь отдохнул, стал разум светел.

Готов приняться я за строки эти,

И, как они ни выйдут, я - творец,

Они мне сыновья, я им - отец.

(Галина Усова)

Текстологические принципы издания

Основной корпус предлагаемого издания составляют первый, а также последний из трех поэтических сборников Китса, вышедших при его жизни: "Стихотворения" (1817) и ""Ламия", "Изабелла", "Канун святой Агнесы" и другие стихи" (1820): Являясь крайними вехами недолгого творческого пути Китса (его поэма "Эндимион" вышла отдельным изданием в 1818 г.), две эти книги - выразительное свидетельство стремительного развития поэта, в течение двух-трех лет перешедшего от наивно-подражательных опытов к созданию глубоко оригинальных и совершенных образцов, расширивших представление о возможностях поэтического слова.