Стихотворения

Солнца злобная тележкаПо камням стучит.Пусть — насмешка жизни пешке,Вскочит лужу — кит.Плутни солнца; прыг в окошко,Чтоб тянуть зеленый лукИз наивного окошка,Сплетен острых пук.Солнце — песенник прилежныйОн, горластый новорот,Захрипел романс ночлежной,Созывая к счастью сброд.Солнце — пламенник надземныйВ трактор брызнет, бросит луч,Ненавидя двор тюремный,Скачет среди талых куч.

Байкал (II)

Op. 25.

Горы громадная душаИзвечно-детская простаяТуч опоясана кушак,Тумана клочьями листая…

У ног ее — древнейший лес,На поколенье поколеньемСвои обугливши поленья,До половины склона взлез.Нет дружбы проще и яснее —Скалы гранитно-гордо-стана,Размашистой угрюмой ели,Волны соленого лимана,Ушедшей воды хитрой мелиИ тканью тонкого тумана…

Гелиовсход

Op. 26.

К кошнице гор Владивосток —Еще лишенным перьев света,Когда дрожа в ладьи востокСтрелу вонзает Пересвета.    Дом моД…    Рог гоР…    ПотоП…    ПотоП…Суда объятые пожаромУ мыса Амбр, гелио-троп

К стеклянной клеят коже рам.

1920 г.

Теперь

Op. 27.

Здесь, где малиновая сливаНе гнет заботности ветвей,Где шумноград сетях заливаИзнежить толпы кораблей

Из раздела «Острака»

Записки Альбатроса

Посвящается жене моей, Марии Никифоровне

Souvent pour s'amuser

Les hommes d'équi page

prennent des albatreax,

vastes oiseaux des mers.

Baudelaire[29]Наш бриг недели протрепало,Мохнатой пеной утомив,Пока земли надеждой малойНеясно прозвучал мотив.Под облаком, внезапным стоном,Возник туман широкий глас

И альбатросом неуклоннымТень опрокинута на нас.И следом — выцветший папирусУпал, колебляся у ног;Подняв документ на рапиру,Я строчки прочитать не мог…В начале было все неясно,Что обронил скиталец неб,Но, занимаясь им всечасно,Я глубже погружаюсь хлеб,В мою протянутую руку,Что положил случайный гость!Слежу глухих морей наукуИ осязаю смысла кость.Зрю по запискам альбатроса,Что сведущ обозначил клюв —Он разрешал любви вопросы,Взяв лозунг: сердце оголю!..Разбитый тягостным скитаньем,Желая отдохнуть хоть разУ пристани, где колыханьеНапоминает тихий таз…

Но как напрасно тщетно, тщетно…Все было тягостным на век…И годы жадно незаметноОтодвигали счастья брег.Катились годы — волны тоже,Старел отважный альбатрос.Морщины сеть на лик пригожийСвивали неотвратный трос.И буря, буря, не как прежде,Была бессильна против крыл —В его скитальческой одеждеОбразовались скопы дырИ сердце мерзло над пучинойИ мрачных дум клубился ройПод нараставшей годовщиной,Укрывшись жесткою корой.

* * *

Да, вечно, вечно над туманомНосить стареющие раны…И одинок на доски палубОн обронил попытки жалоб.

1922

Великий Океан. Кагошима