Стихотворения

Вдохни отравленную скукуПрошедших вяло вечеровИ спину гни, лобзая руку,С улыбкой жадных маклеров, —Ты не уйдешь от скучных бредней,И затуманишь свой же лик,На зеркалах чужой передней,Публичной славою велик.Твоих неведомых исканийСедой испытанный старик,С умом змеи, с свободой лани, —Неузнанный толпой твой лик;Пройдет с опущенной главоюСквозь строй упершихся зрачков.Всем служит гранью роковою —Нестройной зыбкой жизни зов.

«Осталось мне отнять у Бога…»

Op. 5.

Осталось мне отнять у Бога,

Забытый ветром, пыльный глаз:Сверкает ль млечная дорогаИль небо облачный топаз, —Равно скользит по бледным тучамУвядший, тусклый, скучный ум.И ранит лезвием колючимСухой бесстрашный ветра шум.О ветер! похититель воли,Дыханье тяжкое земли,Глагол и вечности и боли«Ничто» и «я», — ты мне внемли.

«День падает, как пораженный воин…»

Op. 6.

День падает, как пораженный воин,И я, как жадный мародер,Влеку его к брегам промоин,И, бросив, отвращаю взор.Потом чрез много дней, случайно,Со дна утопленный всплывет;На труп, ограбленный мной тайно,

Лег разложения налег,И черт знакомых и ужасныхДух успокоенный не зрит,Его уста навек безгласны —В водах омытый малахит.В своем бесформенном молчаньиТворец забытых дел — вещей,Средь волн в размеренном качаньи,Плывет как сказочный кощей.И пепел зорь лежит на щеках,Размыл власы поток временИ на размытых гибких строкахРяд непрочитанных имен.Один из многих павших, воин,В бою с бессмертным стариком,Ты вновь забвения достоин,Пробитый солнечным штыком.

«Из всех ветрил незыблемого неба…»

Op. 7.

Из всех ветрил незыблемого небаОдин ты рвешь закатные цветы,Уносишь их во мрак Эреба. —В тайник восточной темноты.И опустевшие поляныНе поят яркость облаков,Зажили огненные раныНебесных радужных песков.Ушел садовник раскаленный,Пастух угнал стада цветов,И сад ветрил опустошенныйК ночной бездонности готов.Унесены златые соты,Их мед не оросит поля.Сокрытых роз в ночные гротыНе вынет мед пчела — земля.

«Понятна странная смущенность…»

Op. 8.

Понятна странная смущенностьИ к нервным зовам глухота: —

Мой дух приемлет ущербленность,Его кривится полнота.И с каждым днем от полнолуньяЕго надежд тускнеет луч…Ах! мудрость, строгая шалунья,Вручит не мне эдемский ключ!Ее усердные призорыГасят бесплодные огниИ другу вшедшему на горы,Кричу я: «спину ты согни!»И вот на бледном небоскатеОн выгнул желтый силуэт;По нем тоскою как по брате:Чужим ведь светом он согрет.И здесь отторгнутый взираюНа голубые дня врата…И се — неведомому раюДуши отдалась нагота.

«Приветы ветреной весны…»

Op. 9.