Стихотворения

— Преподобне отче Елиазаре, моли Бога о нас! —И так пятьсот кукушьих разИль иволги свирельних плачей.Но послушанье меда паче,Белей подснежников лесных.— Скиту поружен, как женихИль колоб алый, земляничный,Николенька сладкоязычный,Зело прилежный ко триоди.Уж в черном лапотном народеГагаркою звенит молва,Что Иоанова главаЯвила отрочати чудоИ кровью кануло на блюдо. —Так обо мне отец НикитаОповестил архимандрита.Игумен душ, лесных скитов,Где мерен хвойный часослов,Весь борода, клобук да посох,Осенним стогом на покосахПрошелестел: Зело. зело!..Покуль бесовское крылоНе смыло злата с отрочати,Пусть поначалится Савватий!У схимника теплы полатиИ чудотворны сухари,А квас-от — солод от зари,А лестовки — семужья зерны.А Спас-от ярый. тайновзорный!Опосле Мишка-балагур,Хоть косолап и чернобур,Зато, как азбука живая,Научит восходить до рая! —Честн му Авве боле сотни,Он сизобрад, как пух болотный,С заливами лазурных глаз,Где мягкий зыблется атлас,И помавают тростники —Сюда не помыслов чирки,А нежный лебедь прилетаетИ берег вежд крылом ласкает,Чтоб золотилися пески.Кто видел речку на бору,Глубокую, с водою вкусной,С игрою струй прозрачно грустной,Как след резца по серебру, —Она пригоршней на юруСосновой яри почерпнулаИ вновь, чураясь шири, гула,Лобзает светлую сестру —

Молчание корней, прогалов…Лишь звезд высоких покрывалоНад нею ткется невозбранно —Таков, вечерне осиянный,И древний схимник Савватий.К нему с небесных визаятийЯвлялся житель чудодейный,Как одуванчик легковейный,С лотком оладий, калачей,Похожих на озерный месяцКосым прозрачным пирожком,И звал в нерукотворный домОт мочежин и перелесин.— Погодь маленько, паренек,Пока доспеет лапотокИ заживет у мишки ухо,Его разъела вошь да муха,Да выбродит в лубянке квас. —И с той поры ущербный лапотьНе устает берестой капать,Медведь развел на шубе улей,А квас зарницею в июлеТо искрится, то крепнет дюже,Святой же брезжит, не остужен,Речной лазурной глубиной,И сруб с колодой гробовойНапрасно ждет мощей нетленных.Как хорошо в смолисто-пенныхИ в строгих северных лесах!— Подъязик ты, а не монах,Иль под корягой ерш вилавый!Послушай, молятся ли травы,Благословясь ли снегириКлюют в кормушке сухари?Как у топтыгина с ушами?.. —И было в келье мне, как в храме,Как в тайной завязи зерну.— Ну, подплывай, мой ерш, к окну!Я покажу тебе цветулю!.. —И Авва, взяв сухую дулю,Тихонько дул на кожуру.И чудо, дуля, как хомяк,От зимней дремы воскресала,Рождала листья, цвет, коруИ деревцем в ручей проталыйГляделося в слюдяный мрак,Меж тем, как вечной жизни знак,В дупельце пестрая синичка,Сложив янтарное яичко,Звенела бисерным органцем…

Обожжен страхом и румянцем,Я целовал у старца ряскуИ преподобный локоток."Плыви, ершонок, на востокДивиться на сорочью сказку.Она с далекого КавказьяНа Соловки летит с оказьей,С письмом от столпника Агапа,А чтоб беркут гонца не сцапал,На грудку, яхонтом пылая,Надета сетка золотая —В такой одежине сорокуНе закогтит ни вран, ни сокол.Перекрестясь. воззрись в печурку, —Авось закличешь балагурку!Ау! Ау! Сорока, где ты?"Гляжу, предутрием одеты,Горища, лысиной до тучи,И столп ступенчатый у кручи,Вершина — русским голубцом,Цветет отеческим крестом.На подоконнике сорока,Зеленый хвост и волоока,Пылает яхонтом кольчуга.На Соловки примчаться с юга —Пот птичий и гусиной стае!..Вот поднялась, в тумане тая,Скатилась звездочкою в дол…"Ох, батюшка, летит орел!.."Но вестник плещет против солнца,И лучик, кольче веретенца,Пугает страшного орла…Вот день, закаты, снова мгла.Клубок летучий ближе, ближе,Уже — полощется, где Кижи,Онего, синий ПалеостровИ Кемский берег нерпой пестрой.Сюда!.. Сюда!.. "Чир-чир! Чок-чок!""Встречай туркиню, голубок!"И схимник поднимал заслонец.Не от молитвенных бессонниц,Постов, вериг семифунтовых,Я пил из ковшиков еловыхНездешних зорь живое пиво, —Есть Бог и для сороки сивой!Что ковш, то год… Четыре… Пять…И бледной голубикой матьЦвела в прогалине душевной.Топтыгин шубою пригревнойНеясный растоплял озноб…

Откуда он — спорынный снопНа ниве, вспаханной крыламиПустынных ангелов и зорь?Есть горе — сом и короб — горь.Одно, как заводи, зрачкиЛопатой плавников взрывает,Седому короб не с руки,А юный горе отряхает,Как тину резвая казарка,Но есть зловещая знахаркаС гнилым дуплом заместо рта,Чьи заклинания — пестаВ ночном помоле стук унылый,В нем плаха, скрежеты, могилы,На трупе слизней черный ужин!..Я помню месяц неуклюжийВерхом на ели бородатойИ по козлиному рогатой,Он кровью красил перевал.Затворник, бледный, как опал,В оправе схимы вороненой,Тягчайше плакал пред иконойПод колокольный зык в сутёмы.А с неба низвергались ломы,Серпы, рогатины, кирьги…Какие тайные врагиСтрашны лазурной благостыне?"Узнай, лосенок, что отнынеЗатворены небес заставы,И ад свирепою облавой,Как волк на выводок олений,Идет для ран и заколенийНа Русь, на Крест необоримый.Уж отлетели херувимыОт нив и человечьих гнезд,И никнет колосом средь звезд,Терновой кровью истекая.Звезда монарха Николая —Златницей срежется онаДля судной жатвы и гумна!Чу! Бесы мельницей стучат.Песты размалывают души, —И сестрин терем ворог-братПод жалкий плач дуваном рушит,Уж радонежеских лампадТускнеют перлы, зори глуше!Я вижу белую МосквуПростоволосою гуленой,Ее малиновые звоныРодят чудовищ на яву,

И чудотворные иконыНе опаляют татарву!""Безбожие свиной хребетО звезды утренние чешет,И в зыбуны косматый лешийНарод развенчанный ведет,Никола наг, Егорий пешийСтоят у китежских ворот!Деревня в пазухе овчинной,Вскормившая судьбу-змею,Свивает мертвую петлюИ под зарею пестрядинной —Как под иудиной осиной,Клянет питомицу свою!О Русь! О солнечная мати!Ты плачешь роем едких ос,И речкой, парусом березЕще вздыхаешь на закате.Но позабыл о КоловратеТвой костромич и белоросс!В шатре Батыя мертвый витязь,Дремуч и скорбен бор ресниц,Не счесть ударов от сулиц,От копий на рязанской свите.Но дивен Спас! Змею копытя,За нас, пред ханом павших ниц,Егорий вздыбит на гранитеНаследье скифских кобылиц!"Так плакал схимник Савватий!И зверь, печалуясь о брате,Лизал слезинки на полу.И в смокве плакала синичка,Уж без янтарного яичка,Навек обручена дуплу —Необоримому острогу…Ах, взвиться б жаворонком к Богу!Душа моя, проснись, что спишь!..Но месяц показал нам шиш,Грозя кровавыми рогами, —И я затрепетал по маме,О сундуке, где ЕрусланДозорит сполох-сарафан,Галчонком, в двадцать крепких лет…Прощай, мой пестун, бурый дед!Дай лапу в бодожок дорожный!..И спрятав когти, осторожно,Топтыгин обнимал меня,И слезы, как смола из пня,Катились по щекам бурнастым…Идут кривым тюленьим ластамМои словесные браслеты!..