Стихотворения

Заозерье

Памяти матери

Слово на литературном вечере перед чтением поэмы Заозерье (в Геологическом комитете)

Несколько быть может, неловких предварительных слов…

Сквозь бесформенные видения настоящего я ввожу вас в светлый чарующий мир Заозерья, где люди и твари проходят круг своего земного бытия под могущественным и благодатным наитием существа с — окуньим плеском в глазах — отца Алексея, каких видели и знали саровские леса, темные дубы Месопотамии и подземные храмы Сиама.

Если средиземные арфы звучат в тысячелетиях и песни маленькой занесенной снегом Норвегии на крыльях полярных чаек разносятся по всему миру, то почему должен умолкнуть навсегда берестяной Сирин Скифии?

Правда, существует утверждение, что русский Сирин насмерть простужен от железного сквозняка, который вот уже третье столетие дует из пресловутого окна, прорубленного в Европу.

Да…Но наряду с этим существует утверждение в нас, русских художниках, что только под смуглым солнцем Сиама и Месопотамии и исцелится его словесное сердце.

1 октября 1927

Отец Алексей из Заозерья —

Берестяный светлый поп,Бородка — прожелть тетерья,Волосы — житный сноп.Весь он в росе кукушейС окуньим плеском в глазах,За пазухой бабьи души,Ребячий лоскутный страх.Дудя коровьи молебныВ зеленый Егорьев день,Он в воз молочный и хлебный

Свивает сны деревень.А Егорий Поморских писемМчится в киноварь, в звон и жуть,Чтобы к стаду волкам и рысямЗамела метелица путь,Чтоб у баб рождались ребятаПузатей и крепче реп,И на грудах ржаного златаТрепака отплясывал цеп.Алексею ружит деревня,

Как Велесу при ГостомыслеВон девка несет, не креня,Два озера на коромысле.На речке в венце сусальномКупальница Аграфёна,В лесах зарит огнепальноДождевого Ильи икона.Федосья — колосовницаС Медостом — богом овечьим,Велят двуперстьем креститься

Детенышам человечьим.Зато у ребят волосьяЖелтее зимнего льна…В парчовом плату Федосья,Дозорит хлеба она.Фролу да Лавру работа —Пасти табун во лесях,Оттого мужичьи воротаВ смоляных рогатых крестах.

* * *