Стихотворения

1916–1917

Сергею Есенину…

Падает снег на дорогу —Белый ромашковый цвет.Может, дойду понемногуК окнам, где ласковый свет?Топчут усталые ногиБелый ромашковый цвет.Вижу за окнами прялку,Песенку мама поет,С нитью веселой вповалкуПухлый мурлыкает кот,Мышку-вдову за мочалкуЗамуж сверчок выдает.Сладко уснуть на лежанке…Кот — непробудный сосед.

Пусть забубнит впозаранкиУльем на странника дед,Сед он, как пень на полянке —Белый ромашковый цвет.Только б коснуться покоя,В сумке огниво и трут,Яблоней в розовом зноеЩеки мои расцветутТам, где вплетает левкоиВ мамины косы уют.Жизнь — океан многозвенныйПутнику плещет вослед.Волгу ли, берег ли Роны —Все принимает поэт…Тихо ложится на склоныБелый ромашковый цвет.…Супруги мы…В живых веках

Заколосится наше семя,И вспомнит нас младое племяНа песнотворческих пирах!

ПОГОРЕЛЬЩИНА[5]

Наша деревня — Сиговой ЛобСтоит у лесных и озерных троп,Где губы морские, олень да остяк.На тысячу верст ягелёвый желтяк,Сиговец же — ярь и сосновая зель,Где слушают зори медвежью свирель,Как рыбья чешуйка, свирель та легка,Баюкает сказку и сны рыбака.За неводом сон — лебединый затон,Там яйца в пуху и кувшинковый звон,Лосиная шерсть у совихи в дупле,Туда не плыву я на певчем весле.

Порато баско зимой в Сиговце,По белым избам, на рыбьем солнце!А рыбье солнце — налимья майка,Его заманит в чулан хозяйка,Лишь дверью стукнет, — оно на прялкеИ с веретёнцем играет в салки.Арина-баба, на пряжу дюжа,Соткёт из солнца порты для мужа,По ткани свёкор, чтоб песне длиться,Доской резною набьет копытца,Опосле репки, следцы гагарьи…Набойки хватит Олёхе, Дарье,На новоселье и на поминки…У наших девок пестры ширинки,У Степаниды, веселой НастиВ коклюшках кони живых брыкастей,Золотогривы, огнекопытны,

Пьют дым плетёный и зоблют ситный,У Прони скатерть синей Онега,По зыби едет луны телега,Кит-рыба плещет, и яро в немПророк Иона грозит крестом.Резчик Олёха — лесное чудо,Глаза — два гуся, надгубье рудо,Повысек птицу с лицом девичьим,Уста закляты потайным кличем,Когда Олёха тесал долотцемСосцы у птицы, прошел СиговцемМедведь матёрый, на шее гривна,В зубах же книга злата и дивна. —Заполовели у древа щеки,И голос хлябкий, как плеск осоки,Резчик учуял: «Я — Алконост,Из глаз гусиных напьюся слез!»

* * *