Стихотворения

Из вычурных кувшинов труб щуры и пращурыв упругий воздух дым выталкивают густо,и в гари прожилках, разбухший, как от ящура,язык быка, он — словно кочаны капусты.Кочан, еще кочан — все туже, все лиловее —не впопыхах, а бережно, как жертва небу,окутанная испаряющейся кровию,возносится горе: благому на потребу.Творца благодарят за денное и нощное,

без воздыханий, бдение — земные чада.И домовихой рыжей, раскорякой тощею(с лежанки хлопнулась), припасено два гада:за мужа, обтирающего тряпкой бороду(кряхтел над сыровцем), пройдоху-таракана,и за себя — клопа из люльки, чуть распоротойпо шву на пузе, — вверх щелчком швыряет рьяно.Лишь голомозый — век горюет по покойнице:куда занапастилась? — чахнущий прапращурмотает головой под лавкой да — в помойнице

 болтается щуренок: крысы хлеб растащат.И, булькая, прикинувшись гнилой веревочкой,он возится, хопая корки, реже — мясо,стегает кожуру картошки (елка-елочкой!)и, путаясь, в подполье волочит все разом.А остальные: — Эй, хомяк, дружней подбрасывай, —сопя, на дверника оравой наседают:он днем, как крестовик, шатается саврасовый,пищит у щеколды, пороги обметает.

Глотая сажу дымохода, стоя голымииль в кожурах на угреватых кирпичинах,клубками турят дым, перетряхая пчелами,какими полымя кусало печь в низинах.Но меркнет погани лохматой напряжение,—что ж, небо благодарность восприяло втуне:зарит поля бельмо, напитанное лению,и облака под ним повиснули, как слюни.Шарк — разместились по углам: вот-вот на пасекеколоды, шашелем поточенные, стынут.

Рудая домовиха роется за пазухой,скребет чесалом жесткий волос: вошь бы вынуть.А в крайней хате в миске — черепе на припечкеуху задергивает пленка перламутра,и в сарафане замусоленном на цыпочкиприподнялся над ней ребенок льнянокудрый.1912

ЛИХАЯ ТВАРЬ

Летела возвращавшаяся назад метла, на которой, видно, только что съездила, куда нужно, ведьма.

Н. В. Гоголь

1