Стихотворения. Четыре десятилетия

Если бы жить, никого не любя!Плащ — товарищ, другого — не надо.Он от ветра укроет тебя,Прорезиненной тканью скрипя,От дождя и пытливого взгляда.Тот свободен, кто так одинок.Что ему телефонный звонок?Он как хвост не трясется овечий.Сто дверей перед ним, сто дорог,Вавилонская башня наречий.Где я? Кто меня сделал таким, –Страх за ближнего, дрожь и смятенье, –Суеверным, пугливым, как дым,

По пригоркам ползущий ночным,Обвивающий сны и виденья?Боже мой! Никого не любить!Мостовыми крутыми бродить.Не равны ли все вещи на свете?Подвернувшийся куст теребить:Что кудряшки, что веточки эти.Но душа моя в рабстве своемС каждым часом теплей, с каждым днем,С каждой болью сердечной и страхом.И когда-нибудь станет огнем,И сгорит, и взовьется над прахом!

Вот счастье — с тобой говорить, говорить, говорить…

Вот счастье — с тобой говорить, говорить, говорить!Вот радость — весь вечер, и вкрадчивой ночью, и ночью.О, как она тянется, звездная тонкая нить,Прошив эту тьму, эту яму волшебную, волчью!До ближней звезды и за год не доедешь! ВдвоемВ медвежьем углу глуховатой Вселенной очнутьсяВ заставленной комнате с креслом и круглым столом.О жизни. О смерти. О том, что могли разминуться.Могли зазеваться. Подумаешь, век или два!Могли бы заглядеться на что-нибудь, попросту сбитьсяС заветного счета. О, радость, ты здесь, ты жива.

О, нацеловаться! А главное, наговориться!За тысячи лет золотого молчанья, за весьДожизненный опыт, пока нас держали во мраке.Цветочки на скатерти — вот что мне нравится здесь.О Тютчевской неге. О дивной полуденной влаге.О вилле, ты помнишь, как двое порог перешлиВ стихах его римских, спугнув вековую истому?О стуже. О корке заснеженной бедной земли,Которую любим, ревнуя к небесному дому.

Смотри: речной валун как бы в сплошном дыму…

Смотри: речной валун как бы в сплошном дыму,

Белесом, голубом, слоеном, золотистом –То тени мелких волн проходят по нему,Как будто на него набросив бахрому,Так чудно отразясь на сумрачном, зернистом.На все это смотреть так больно одному!Я обернусь к тебе и за руку возьму.Что было — грубый холст, то стало вдруг батистом.Тебя я не отдам! На свете этом мглистомМне страшно без тебя, текучем, каменистом,Дымящемся в лучах, сползающих во тьму.

Страх и трепет, страх и трепет, страх…