Стихотворения и поэмы

Мы проходим полем орловским.Ночью Орел обходили мы справа.Над неубранным полем рассвета полоски.Кружатся птицы чернокрылой оравой.Дороги, замешенные на черноземе!Еще дымится догорающий элеватор.Черный хлеб,                          дымный хлеб по дороге жуем мы,по своей земле проходя робковато.«Сегодня седьмое! Ноябрь.                                                    В это утромы с тобой революцию славили в наших                                                                          колоннах.И Ленин глядел спокойно и мудрона отчизну                  с наших знамен окрыленных.А помнишь, — говорю я, хмелея, —с тобой мы в колонне огромной шагалипо Красной площади                                       у Мавзолеяи родине                  сердцем всем присягали.Народ на нас рассчитывал, может,а мы с тобой идем где-то сбоку».Голову ниже опускает Сережа:

«Тяжело идти в направленье к востоку».Мы проходим полем орловским.Утро новое лужицами зазвенело,и ноги постукивают глухо, как доски,по дороге оледенелой.Ветер гонит бумагу, гремит, словно жестью.«Лови, на цигарки используем это…»— «Это что, интересно?»                                        — «„Орловские вести“.На русском! За шестое! Газета!»— «Ну, что там? Что?» —                                          задыхается сердце.И как молния, упавшая рядом,черным шрифтом, как порохом:                                                      «Немцына Красной площади, седьмого, парадом…»Сережа навалился всей грудью.«Брешут!» —                      шепчет он потресканными губами.«Пойдем, Сережа».                                 — «Подожди-ка, обсудим…»И мы садимся на заснеженный камень.Мы сидим и сидим — и ни слова.«Пойдем?! А куда?» — возникает упорно.Но мы ногами постукиваем снова,чтоб тишина застоявшаяся не хватала за горло.

Ночь бесшумно захлопнула дверцы,звезда Полярная появляется сбоку.Она лишь подсказывает тревожному сердцу, —если спросишь: «Куда?»                                            Отвечает: «К востоку».Девятое ноября нас в поле застало.Мы засели в суслоне.                                         Рана сочится.Солнце осеннее согревает нас мало.Печально прелая пахнет пшеница.Горькая подкрадывается дремота.Хорошо бы сейчас пробираться лесами!..Вьется, не прерываясь, над намизвонкий голос одинокого самолета.Иней исчезает заметно,мокрые травы поднимаются к солнцуузнать:                 может, снова возвращается лето? —и греются,                    всплескивая ладонца.«Если даже и так — будем двигаться вместе, —шепчет Сережа. — Мы пробьемся к оружию!»Он комкает «Орловские вести»…Самолет всё позванивает по окружью.И тут же застучала зенитка.

«Что такое? Самолет средь разрывов».— «Наш! Это наш! Послушай, звенит как!Немцы бьют, хорошо бы накрыл их!»Мы снопы раздвигаем.                                      «Дым пустил? Неужели…»— «Нет, летит, просто в тучи закутан.Уходит, уходит, видать еле-еле…»А туча стала раскачиваться парашютом.«Так он к немцам может спуститься!»Но парашют опять разрастается в тучу.Я вижу, как разлетаются птицы.«Это птицы, — говорю я. — Вот случай!..»В небе пусто стало. Вот жалость!Зенитки помалкивают. Ни звука, ни крика.А птицы раскачиваются над нами, снижаясь.«Стой, Сережа!                             Это листовки,                                                       смотри-ка!Падают. Погляди, вон упала!»Мы выпрыгиваем из копны — и к дороге.А сердце мое подпрыгивает как попало,я задыхаюсь от непонятной тревоги.Мы бежим за листами, крутящимися наклонно,я листовку ловлю, как белую птицу.И сразу в глаза мне — боевые колонны…«Наши?»

— «Наши!»Мы садимся в пшеницу.Я медленно читаю, по слову,эту весть, которая жизни дороже.«Москва!Сталин на Мавзолее. Седьмого».— «Речь на параде», — повторяет Сережа.— «Товарищи красноармейцы…»                                                        — «Постой-ка.Родина к нам обращается!» —                                                      дрогнул голос Сережин.— «…Враг жестоко просчитался».                                                             — «Жестоко!..»— «…Мы можем и должны победить…»                                                                 — «Слышишь, можем!Значит, Алеша, наша армия близко!Вставай, Алеша! Торопиться нам надо!»— «Это верно, —                           вот прочти,                                                  здесь приписка:„Елец. Издательство „Орловская правда““».«„Орловская правда“!Значит, правда, Серега!» —                                           кричу я и рву «Орловские вести».Нас ждут! Прямее веди нас, дорога!Дорога к правде — лучшее из путешествий.