Стихотворения и поэмы

Нисходит ночь. Звезды вечерней ртутьзазыбилась. Такая тишь в просторе,что страх дохнуть. Такая тишь, что жутьвстревожить поседелый мрамор моря.Лишь всплеску ненасытному не леньсосать песок. Лишь тополя предгорий,как девушки мегрельских деревень,толпясь вдали, спокойно сходят к морю.Такая ночь. Так вольно. Час такой.Теперь дано обняться в единенье

звезде и лесу с пеною морской.Природе, натерпевшейся гонений,отныне обещается покой.В смарагды моря падают сапфиры,как будто ночь блаженной вязью слезсвязала сноп из всех сокровищ мира.Вдали вдоль моря гонит паровоз.(«Мегрельские вечера»)

А в стихотворении «Старинные часы» мы видим пример того, как взгляд поэта, упав на предмет, обнаруживает основу для сложнейших образных ассоциаций и глубоких поэтических обобщений.

Когда в комнате сон, и на улице тишь,и смолкают все звуки ушедшего дня,

ходят только часы, осторожно, как мышь,окликают, зовут, будоражат меня.…Ходом этих часов отмечались года,с ними детство текло и рождалась строка,и они, словно пульс, трепетали, когдау отца моего остывала рука.Они меряли жизнь, как теченье ручья,были радостям вехой и мерой забот.И мерцают они в тишине бытия,и с природой самой согласуют свой ход.

…Эту ночь проведут они вместе со мнойс глазу на глаз — их поступь легка и тиха —и, минуты похитив из бездны ночной,переплавят их в мерные строки стиха.

Юрий Олеша заметил как-то, что смысл метафоры в том, что художник как бы подсказывает читателю определение сходства, которое читателю и самому приходило на ум, но не оформилось. С этой точки зрения он критикует некоторые свои метафоры, кажущиеся ему слишком изысканными. Возможно, Олеша и прав, отдавая предпочтение метафорам первого рода, но разве так уж плохо, если метафора доставляет не только радость узнавания, но и радость открытия! Если она не только «возвращает свежее восприятие мира», но и сообщает его? Симон Чиковани настоящий и большой мастер метафоры, доставляющий читателю и радость узнавания, и радость открытия. Он ставит себе лишь два условия, необходимые для того, чтобы найти отклик в сердце читателя: образ должен быть рожден действительным переживанием поэта и «звук» должен «сочетаться с картиной», заключенной «в единый строй».

Земли красою зримой я пленен,листком в росе, яйцом в гнезде голубки.И как бывает сумрак оживлен,лишь огонек блеснет у деда в трубке!А образ ищет голоса себе;янтарным житом ток не так сиял бы,

когда б не пел, как бубен, в молотьбеи тружеников песней не звучал бы.И вот, когда ты на палитре словсмешаешь краски ярко и богато,ты голос молодой своих стиховпроверь на слух читателя-собрата.И если, щедрым сердцем порожденный,в сердцах сумеет отклик он найти,он будет жить, живыми повторенный,в потомстве и, как Млечный Путь, цвести.(«Первая приписка к книге»)

Во многих стихах Симона Чиковани раскрываются его понимание природы и его мысли о назначении поэтического искусства. Тему эту он затрагивает не раз, стараясь высказаться как можно точнее и вместе с тем образнее. Он пользуется для этого иногда подчеркнуто случайным поводом, чтобы тем самым еще убедительнее подтвердить правомерность и убедительность вывода. Какая, казалось бы, связь между ночным посещением рыбака и творческими раздумьями поэта?