95 *.
Ст. 11—17 на литографии 1838 г., изображающей Полежаева в гробу, в качестве эпитафии. -- «Часы выздоровления», ст. 21—45, 47—73, 77 102, 104, 106—122, 126—171, 175—179, 181—249, с многочисленными вар. -- Изд. 89, в виде двух ст-ний; одно — ст. 11—17, под загл. «На смерть Пушкина», другое — текст «Часов выздоровления» с добавлением ст. 103, 105, 180, с многочисленными вар. -- «Нива»-1914, с восстановлением запрещенных цензурой ст. 46, 74—76, 103, 123—125, 172—174, 180 по списку сб. «Урна». -- Лернер Н. Венок на гроб Пушкина. Ода А. Полежаева: Полный текст // PC. 1916, июль, по списку сб. «Урна» (во всех перечисленных публикациях без эпиграфа). -- ЛН-15, только эпиграф и ст. 1—32, по ЧВ. -- Печ. по ЧВ (впервые полный текст — Изд. 1939, с ошибкой: ст. 24 набран второй раз вм. ст. 21). Тот факт, что подлинный текст ст-ния долгое время оставался неизвестен, породил споры вокруг семистишия (ст. 11—17). Высказывалось предположение, что это — эпитафия неизвестного автора на смерть самого Полежаева. Об этих спорах см. указ. статью Н. О. Лернера (PC. 1916, июль. С. 449—450), где правильно объяснена причина столь многочисленных ценз. изъятий и искажений в ст-нии Полежаева: «Немедленно после смерти Пушкина цензорам было приказано обратить внимание на выражение скорби в отзывах о великом поэте и поддерживать в них „надлежащую умеренность и тон приличия“. Восторженная оценка Пушкина в стихах Полежаева должна была смутить надлежащим образом приготовленную цензуру» («Нива»-1914. Стб. 643). Неумеренность Полежаева проявилась, в частности, в применении к «частному лицу», каковым считался Пушкин, торжественной лексики («святой», «божественный», «порфира» и т. п.), привычно ассоциируемой с авторитетами церкви и монархической власти. Эпиграф — из ст-ния В. Гюго «Последняя песнь» («Оды», кн. 2, X).