Ах, не помнить зла, а просто быПеть под дождичком косым…Ведь не счесть детей у Господа,Но один пресветлый Сын.В синей северной стране меняСам он в тайну посвятил,Что родился прежде времени,И пространства, и светил.Был единым и единственным,Содержа и век, и миг,Светлым зеркалом таинственнымОтражая Божий Лик.Не вместить земными мерками,Почему да как – но вдругВыпадало с громом зеркалоИз простёртых Божьих рук,Выпадало – раскололосяНа цвета волос и глаз,На различья смеха, голоса,На тебя, меня и нас…Как и чем осколки склеятся?Скоро ль ждать того? – Навряд.В поле косточки белеются,Окна в городе горят.Ум над миром – как над книгою,А душа без книг живёт.Сколько капель гибнет, прыгая,Ну а ливень льёт и льёт.Всех простить пошли мне, Господи:Каждый – сам, и каждый – Сын…Ах, не помнить зла, а просто быПеть под дождичком косым.1994
Синица
Ты пропой мне полслога, на клёне синица,О синица – единственный клавиш в саду.Я услышу тебя, чтоб опять изумиться,Что в простейшем созвучии Бога найду.Что в траве проливной, в этом ливне по пояс,Где лишь райская свежесть, но нет ни плода,Я растрачивал вечность, в секундах покоясь,Потому что бессмертье не стоит труда.Потому что любимые так удалились,Что слепящего дня не коснёшься рукой…Ты на всё односложно ответь, сделай милость,О синица, полслога мне с клёна пропой.1994
«Слышу я твой голос реденький…»
Слышу я твой голос реденькийИ опять схожу с ума,Вижу я твой волос седенький,Голубица, мать-зима.Сквозь июнь к часам ты тянешься,Чтобы их остановить.Жизнь пройдёт, а ты останешься –Из печалей гнезда вить.Погоди, родная, кроткаяПоминальная кутьяСо своей метелью-лодкоюЧерез Реку Забытья:Кудри детства – лета милого –Долго-долго не умрут,Нынче праздник – цвет жасминовый,Нынче травы – изумруд.Но сквозь хвои волхвование,Сквозь приволье соловьяВсё слышнее воркование –Колыбельная твоя.1994
«Лист лопуха – истраченный папирус…»
Лист лопуха – истраченный папирусС иссохшими устами:Не жизнь прошла, а лето откатилось,Отгромыхало, отблистало.Всё было так надежно, что казалось –Навеки солнце с громом.Но в горле синевы, в просвете зарослейЗастыл закат кровавым комом.Он занавесил зеркала речушекТуманом похоронным,А попеченье об усопших душахДоверил горестным воронам.И, рукавами заслоняя лица,Без плача и без пенья,Надежду – синеокую царицу –Они готовят к погребенью…1994